– А ты хоть знаешь, где мой дом? – уворачивался Павел.

– А что тут знать? Тут всего три дома.

– Ну, не три, а побольше.

– Я тебя найду, – как можно убедительнее сказала я и захлопнула за ним дверь.

Бабка Антонина, вернувшись домой, тут же почувствовала визит чужака.

– Я так понимаю, к тебе Пашенька – наш конь с яйцами заходил. Чего хотел?

– Ну… Зачем спрашивать, если знаешь.

– И не побоялся же прийти, идиот. Нашёл где своими мудями трясти. В моём доме!

– Побоялся. Говорит, нужда заставила.

– Пусть нужду в другом месте справляет. Ещё раз придёт, я призраков на него натравлю. Самых страшных! Это – души умерших.

– А как души умерших могут быть призраками? После смерти душа попадает либо в ад, либо в рай.

– Верно. Но всё же некоторые души остаются на грешной земле и бродят по ней годами. Много таких душ бродит на нашем деревенском кладбище. И я приютила две.

– Что ты сделала? – непонимающе посмотрела я на старушку.

– Приютила две заблудшие души. Пошла на кладбище, забрала две души, привела в дом и у себя поселила. Больше двух взять не могу. У меня дом небольшой. Правда, другие всё равно просятся. Я в этом вопросе крайне категорична. На всех места нет.

Я почувствовала, как пересохло во рту и учащённо забилось сердце.

– Хочешь сказать, в этом доме вместе с нами живут две умершие души?

– Живут. Да, вот тут, – широко обвела рукой Антонина. – Просто сейчас они находятся в таком инфантильном состоянии, потому что я не дала команду «фас». Я их усыпила. Иногда они открывают глаза, смотрят на нас и опять засыпают. Им тут неплохо живётся. Они всем довольны. И другие постоянно ко мне просятся.

– А как они просятся? Ты что, с ними разговариваешь?

– У меня с ними свой язык, – ушла от ответа Антонина. Видимо она ещё была не готова раскрыть мне все свои секреты. – Я просто не боюсь того, чего другие опасаются.

– Например, хороводы водить с покойниками, – хмыкнула я и снова принялась за уборку.

Вечером Антонина поставила самовар, и мы сели пить чай с мятой. Солнце позолотило верхушки сосен, затихли птицы и звонко застрекотали кузнечики. Потянуло вечерней прохладой, стих ветерок, до этого легонько игравший занавеской в раскрытом окошке.

Антонина угощала меня медом и вареньем.

– Я с призраками тоже хорошо знакома, – сказала я, облизывая чайную ложечку. – Это кошмар.

– Это твой крест. Сама заслужила. Присушила на свою беду. Покойные мужья никогда не обретут покой и будут преследовать тебя всю жизнь, – объяснила Антонина, подкладывая мне в розетку вишневое варенье.

– А что, есть другие варианты?

– Полно.

– Страшно, – только и смогла сказать я.

– Ну, это как посмотреть. Единственное, что они могут, так это напугать, когда двигают предметы. Но ведь испугаться тоже ведь можно до смерти, не так ли? Я пустила к себе в дом призраков смирных, спокойных. Буйные остались на кладбище.

– Не понимаю, зачем они вообще тебе дома нужны? А у призраков ещё и характер есть?

– Конечно. Характер у призрака точно такой же, как характер умершей души. Я подружилась со своими потусторонними знакомыми. Они не просто квартиранты, но и мои лучшие друзья. Хотя, если честно, призраки разные бывают. У нас один такой на кладбище живёт, он и убить может. Совершенно спокойно. Как был при жизни убийцей, так и после смерти им остался. Говорят, при жизни скрывал лицо под низко надвинутым капюшоном и обладал огромной энергетической мощью. Так и бродит у нас по кладбищу, всё на мой дом поглядывает. Думает, я его пущу. А я не пускаю. Пусть себе другое пристанище ищет. За кладбищем заброшенный дом есть. Иногда он там отсиживается.