– Вот как… это вы про те времена… – припомнил Арвольд то, что любой мальчишка королевства слышал про эру Драконов.

– Про те. – С усмешкой передразнил его Ремальд. – Последний король-дракон, Балестиан Невезучий, умер, не оставив драконьих наследников. А когда война за его опустевший трон утихла, откуда ни возьмись вылез его пустокровый бастард, да, взяв родовое имя, под шумок отхватил бесплодные земли на востоке. Но с ним и не спорил никто особо. Скалы и песок были никому не нужны, ведь даже море в той стороне мёртвое – ни островов, ни торговых соседей. За что там воевать? Только кто ж тогда мог подумать, что в толще скал найдётся золото…

– Драконы же чуют золото, может, он знал, что делал?

– Не может. – Отрезал рыцарь, явно недовольный тем, что его снова перебили. – Как ты себе представляешь дракона, который согласился бы на меньшее, чем было положено ему по праву? Нет. Нынешние Фэррэйны – драконьи выродки, если вообще когда-либо имели к настоящим драконам какое-то отношение. Да, они толковые торговцы, неплохие переговорщики, но удивительно посредственные поединщики, в отличии от своих славных предков. Да и драконьей крови в них и с напёрсток не наберётся. Вот уже почти сто лет прошло, а среди них не родился ни один потомок древней крови. Может быть, что и не был тот, первый Фэррэйн, бастардом Балестиана. Уж наверняка пробилось бы хоть раз за столько времени драконье семя-то.

– Драконы… – едва слышно прошептал Арвольд, чувствуя, как от произнесённого вслух кровь быстрее побежала по его венам.

Неужели пятно, магическим образом появившееся на руке лисицы, имеет какое-то отношение к драконам? Что это? Какое-то драконье проклятье, которое они неведомо как активировали, спрятавшись под старой ивой?

Размышления юноши нарушил ехидный смешок сэра Ремальда.

– Что? Интересно? Ладно. Понимаю. Я по молодости тоже очень драконами интересовался. Великие воины, легендарные правители, что с их силой немудрено… Альтазар Беспощадный, Кардольф Пурпурное Пламя! Только представь, каково это – обращаться в зверюгу размером с дом и взмывать над полем брани, поливая врагов огнём… Ух!

– Это… не совсем честно, не находите?

– Что? Обращаться в зверя? – Рыцарь хрипло рассмеялся. – Да если бы и так. Дракона в человечьем обличии даже в битве десять на одного было невозможно одолеть. И магия им как рыбе летний дождик – давай ещё, не жалей! Силища… ух! Я, когда такой же дурак, как ты был, всё ждал, что вот сейчас, сейчас проснётся во мне капля драконьей крови и воспарю… Мы ж, сироты, всё в своих мечтах мним себя незаконнорождёнными принцами, да наследниками великих фамилий. Да, парень?

Арвольд опустил голову, решив промолчать. Он-то себя никогда никем не мнил, потому что сиротой стал уже в разумном возрасте и хорошо помнил и мать свою, и отца.

Когда их не стало, его забрал к себе дядя, служивший камердинером при лорде Утольфе, мелком землевладельце с юга. Там маленького шустрого мальчишку определили в конюхи, а заметив не дюжую силу и ловкость, отправили обучаться на оруженосца для младшего сына лорда.

Но назад в поместье Арвольд больше не вернулся. На одном из смотров его заметил сэр Ремальд и выкупил у Утольфа право забрать оруженосца себе.

И всё же что-то заставило Арвольда призадуматься над словами рыцаря. Неуверенно, стараясь скрыть своё волнение за праздным любопытством, оруженосец всё же задал Ремальду вопрос.

– А как бы вы поняли, что в ваших жилах течёт драконья кровь?

Рыцарь пожал плечами.

– Ну, есть много примет. Например, если ты умеешь обращаться в зверюгу размером с дом и плюёшься огнём, то ты точно дракон!