Слезы застилали глаза, когда я сделала первый шаг. Бездна ждала. Голодно глядела на меня. Призрачные руки духов хищно тянулись из воды и тумана.

Почему? За что со мной так?..

Я обернулась и закричала:

– Нет! Я не нарушала закон! Я все сделала верно!

Кривая улыбка Стеллы и ее ответ перевернули все в душе:

– Этого недостаточно. Ты должна была умереть.

И она толкнула меня в воду…

…Я с криком проснулась.

– Ника, тихо… Это сон, слышишь? – Герман удерживал мои руки над головой и целовал влажные щеки. – Это сон. Успокойся, родная.

Я обмякла под ним, испытывая легкий стыд – снова во сне дралась. Как-то даже поставила ему синяк под глазом – то-то веселились его товарищи, когда утром увидели.

Отведя с моего лица спутанные волосы, он тихо спросил:

– Снова озеро?

– Да. Только в этот раз Стелла приговорила и меня.

– За что? Ты же сама стала жертвой чужой трусости.

Мой охотник перевернулся на спину так, чтобы я оказалась сверху.

Удобно устроив голову на его груди, ответила:

– Во сне Стелла сказала, что я сделал недостаточно, что должна была умереть.

Герман возмущенно фыркнул.

– Твое подсознание делает из нее монстра похлеще демона.

И я не удержалась от признания:

– Иногда мне кажется, что она одержима.

Он тихо засмеялся и успокаивающе погладил по спине.

– Да, она демонски жестока – положение обязывает. Но, Ника, согласись: справедливее нет ведьмы, чем моя мать.

– О да, она – самая справедливая ведьма Темных Вод…

Герман никогда не слышал иронии в моих словах и не замечал, какова Стелла на самом деле. Он боготворил ее, находя оправдания даже для плохих поступков. И в этом особенность чувств охотников – они верят своим любимым, родным женщинам до конца.

– Ладно, спи, тебе вставать в пять утра, – напомнила ему.

– А может, не будем спать? – искушающим голосом предложил он. И его рука поползла по моей ноге вверх, лаская сквозь тонкую ткань длинной футболки.

Аромат сандала легкой дымкой окутал нас. Стараясь дышать через раз, уперлась ладонями в твердокаменную грудь и строго напомнила:

– На сон осталось чуть меньше трех часов. Хочешь угодить в аварию?

– Не бойся, радость моя, мои реакции не притупляются, даже если я не выспался.

Рука его бесцеремонно легла на то, что у меня пониже спины, притягивая ближе. Хотя куда уж ближе?

– И в драке с одержимым также? Рискнешь жизнью друзей, Гер?

Волков тяжко вздохнул. Запах сандала стал почти неощутим. Игривое настроение я ему испортила.

– Ты же знаешь, не рискну.

Даже если отбросить мои чувства, я не понимала Германа. Когда его команда была недалеко от Темных Вод, но домой возвращаться не планировала, еще преследуя одержимого, он мог сорваться с места, чтобы побыть рядом со мной несколько часов. Зачем? Если я и так в полной его власти. По крайней мере пока.

– Ты права. – Он зевнул. – И лучше мне встать в пять, чтобы не попасться ранним пташкам на глаза. Не хочу, чтобы мать обиделась, узнав, что я приехал, но специально не заскочил к ней на ужин.

Я понимающе улыбнулась: характер Стеллы с трудом выдерживали даже ее дети.

– О да, твоя мать расценит это как непочтительность.

– И будет долго дуться…

Поцеловав меня в шею, охотник буквально вырубился, забыв разомкнуть объятия. Полежав немного на нем, попыталась выползти из кольца рук. Но нет, не позволил – что-то сонно проворчал и крепче обнял.

– Герман, отпусти, – попросила шепотом.

Я хотела проверить его аптечку – после стычек с одержимыми, в которых основательно пророс дух, охотники часто получали серьезные ранения, так что без специальных мазей не обойтись. И чары медальона с древним символом силы на крышечке, в который я как раз утыкалась носом, тоже неплохо бы обновить. Да и в холодильнике пусто – я не готовилась к встрече, а аппетит у Волкова во всех смыслах волчий…