Они шли темными узкими переходами, спрятанными в толще стен, через сырое мрачное подземелье, в котором не умолкала капель и сновали жирные крысы. При появлении кхассера они замирали и медленно пятились, не сводя с него блестящих бусинок-глаз. Боялись, тут же распознав в нем безжалостного хищника.

— Куда мы идем? — поинтересовался он.

— Шагай.

— Я шагаю. Куда мы идем?

— Сегодня твой день, кхассер. В Асоллу прибыл сам магистр Рамэй, и он с огромным удовольствием вытащит из твоей головы все воспоминания. Говорят это немного больно…

Она лукавила. На самом деле те, на кого надевали Корону Воспоминаний, кричали до хрипоты. Срывали голос и ногти на пальцах, потому что скребли деревянные ручки кресла, пытаясь освободиться. Давились собственной кровью и не могли дышать.

Да. Это было больно. Всегда. Но почему-то сегодня Мел это не радовало.

Больше не сказав друг другу ни слова, они поднялись на два пролета по скрипучей деревянной лестнице и оказались перед невысокой деревянной дверью, ща которой их уже ждали. Мел пропустила вперед кхассера, сама зашла следом и указала на деревянный, крепкий стул, стоящий в центре. К его высокой спинке крепился широкий кожаный пояс, а к подлокотникам и ножкам — металлические скобы.

— Садись.

Пока она пристегивала его руки и затягивала пряжку кожаной ленты на груди, Рамэй ходил вокруг и с нескрываемым интересом рассматривал кхассера:

— Какой крупный образец. И сильный, — он даже потрогал плечо кхассера, но тут же отдернул руку, словив убийственно-мрачный взгляд янтаря, — и злой…

— Хватит болтать! Приступай, — король Вейлор сидел на старом кресле возле стены и нетерпеливо постукивал кулаком по колену, — мне нужно знать! Все!

— Как скажете, мой король. Все так все, — он надел на голову Маэсу «корону» состоящую из сложного хитросплетения проводов, металлических заклепок и разъемов. Вставил в два из них кристаллы, потом крюком подтянул крепления по размеру, так что спереди дуга сильно врезалась в лоб, — можно приступать.

Вейлор лишь сделал нетерпеливый жест рукой, отдавая молчаливый приказ, а Мелена, привычно стоявшая позади в тени, подобралась. За миг до того, как Магистр включил корону, она столкнулась взглядом с кхассером и уже не смогла отвернуться.

Он снова усмехался. Даже в такой безвыходной ситуации зверь оставался зверем. И Мел все больше сомневалась, что Вейлору удастся его сломить.

Когда Рамэй дернул за небольшой рычаг, тело кхасера выгнулось дугой. Мел ждала, что его глаза снова станут чернее самой черной ночи, но нет. Янтарь был все так же ярок.

И все-таки Зверь был сильным. Гораздо сильнее любого, кого она знала. Он не обронил ни звука, когда корона заработала, только пальцами впился в подлокотники. Да так сильно, что они угрожающе затрещали.

— Ну тише, тише молодой человек, — нарочито ласково произнес магистр, — не сопротивляйтесь. Больнее будет.

И с этими словами поменял кристалл на более мощный. Ртутная поверхность зеркала стала мутной и пошла рябью. Одна минута, вторая и на его поверхность хлынули образы. Им не хватало цвета и ясности, но спустя еще пару минут картина прояснилась.

Мелена видела замок. Тяжелый, угрожающе массивный… Над главными воротами лениво развевался черный флаг, с которого смотрели жуткие звериные глаза… Какая-то скромная обитель, торговые лавки и широкие улицы мощеные красным камнем.

— Андер, — с благоговейным ужасом произнес Рамэй. Король же не говорил ничего, просто пожирал жадным взглядом то, что показывало зеркале.

— Покажи сам замок. Внутри! Я хочу видеть их никчемного правителя.