Если моё изнасилование или смерть были пока под вопросом, то заглаживание вины за острые зубы было обозначено чётко. Это точно случится, можно на милость прощения не надеяться. Мирон обязательно сделает со мной что-то плохое, чтобы потешить своё сраное самолюбие.

Машина затормозила у ворот огромного особняка, а затем они медленно разъехались в стороны, пропуская нас во двор.

– Выходи! – коротко бросил мне Мирон.

Я вылезла из машины, осматриваясь по сторонам, но Мирон не дал мне этого сделать. Он снова ухватил меня за локоть и потащил в дом. Мне пришлось едва ли не бежать, быстро перебирая ногами, чтобы поспевать за ним.

Вдруг откуда-то из кустов с диким воем прямо на нас выскочили два огромных добермана. Они встали как вкопанные напротив нас и утробно зарычали, оскалив свои обслюнявленные клыки. Я взвизгнула от неожиданности, с ужасом глядя на этих зверей, готовых разорвать меня в любую секунду.

Мирон притормозил, резко притянув меня к себе. К своему стыду, я вцепилась в его майку обеими руками и спрятала лицо на его плече, ища в нём защиты от монстров.

– Не бойся, Ульяна, – добродушно сказал Мирон. – Это всего лишь собаки.

Он крикнул им что-то на немецком языке, а потом отлепил меня от себя. Когда я открыла глаза и посмотрела перед собой, собак уже не было. Они исчезли так же внезапно, как и появились.

– Пойдём, трусиха! – скомандовал Мирон, снова сжав мой локоть.

Мы двигались слишком быстро, поэтому я толком ничего не увидела, но великолепие дома всё же поразило меня. Мирон жил в самом настоящем дворце. Он был не так богато украшен, как дом родителей Умара, но всё равно был роскошен. Мирон остановился у двери в самом конце коридора на втором этаже и толкнул дверь.

– Будешь жить здесь, – впихнул он меня в темноту, а потом щёлкнул выключателем, войдя следом.

Обычная спальня, слава богу. Не подвал.

– Значит так, куколка!

Мирон подошёл настолько близко, что мой нос едва ли не уткнулся в его грудь. Я могла сейчас пересчитать волоски, выглядывающие из-под его майки. Снова запахло смертью и свежим мужским потом, поэтому я начала дрожать. Отступить хоть на миллиметр, значит, показать свой страх. Мне стоило огромных усилий не отшатнуться от Руслана. Он смотрел на меня сверху вниз и продолжал запугивать.

– Сидишь тихо! Так, чтобы я тебя не слышал и не видел! Мойся своим шампунем, спи, смотри в окно, плачь, тоскуй по папочке, молись, только очень-очень тихо! Если с тобой возникнут проблемы, тебе же хуже! Не вынуждай меня причинять тебе вред! – Мирон поднял руку и коснулся моих волос. Намотал на палец локон, будто игрался с ним. – Ты же умная девочка? Ты же всё понимаешь? Да?

– Д-да, – ответила я, выбивая зубами чечётку.

– Вот и хорошо. Бежать не получится. Хочу, чтобы ты сразу это усекла и не навредила сама себе. Собак ты видела. А мои парни... Не знаю, что лучше, малышка, попасть в зубы доберманов или в руки озабоченных мужиков. Помни, что папочка желает вернуть тебя в целости и сохранности. Не расстраивай его, ладно?

– Л-ладно.

Уголки его пухлых губ вытянулись в улыбке, но глаза продолжили смотреть злобно, с ненавистью. В комнату постучали, и Мирон нехотя отстранился от меня, чтобы открыть дверь. Это был Сиплый. Он приволок мой чемодан и мешок с косметикой. Оставив всё это у порога, он с любопытством уставился на меня, ощупывая взглядом. Я невольно поёжилась, понимая, что он только и ждёт команды босса, чтобы трахнуть меня.

– Отвечаешь за девку башкой! Трогать не смей! Даже, блять, не смотри на неё! – тихо, но весьма грозно сказал ему Мирон. – Я дам знать, когда будет можно, – добавил он, и моё сердце оборвалось.