– Привет, – не отрываясь от книги, буркнула девчонка.

– Садись есть, куколка!

– Я не хочу, Русланчик. Можешь позвать свою лысую псину, пусть кормит насильно, – и всё это, уткнувшись в книгу.

Та-а-ак... Что-то новенькое? Борзеет не по дням, а по часам? Надо было выпороть её ещё вчера. Сразу, пока я в запале был. Отхлестать по булкам сахарным, чтоб обкончалась и просила добавки! Впрочем, ей меня заново раскочегарить, как два пальца...

– Я пришёл поговорить о вчерашнем, – стараясь, чтобы голос звучал ровно, сообщил я.

Ульяна снова дёрнулась и её глаза испуганно забегали по странице книги. Охуеть, какой интересный детектив, раз она не может оторваться и на меня посмотреть? Я ненавидел, когда меня игнорируют, поэтому напускное безразличие Ульяны меня сразу же начало раздражать.

Я подошёл к кровати и присел рядом с ней, забрав у неё книгу, заставив её напрячься ещё сильнее.

– Я думала, наказывать пришёл? Разве нет? – подняла, наконец, глаза и посмотрела с вызовом. Ну чисто Зойка Космодемьянская в плену фашиста.

– А ты хочешь? Я могу, куколка. Всегда готов. Ты только скажи.

– Какая разница, чего я хочу, если ты всё равно сделаешь по-своему? Так что ни к чему эти разговоры. Выкладывай прямо, зачем пришёл?

– Соскучился. Или нужен повод более весомый?

– Ой, – закатила глаза Ульяна. – Сначала подстилкой чеченской обзывал, а теперь клеишься? А что без цветов сегодня? Всю романтику вчера растратил? Закончились конфеты-букеты?

Блять, какая она охуенная!

Я вспомнил вчерашнюю шлюху, что ебал полночи, и меня передёрнуло. Чистая, нежная Ульяна сейчас на фоне неё казалась девственницей.

Меня накрыло волной злости к тому, кому досталась целка этой куколки. Он получил её обманом, а Ульяна отдалась этому пидору по любви. Бороду ему вырвать мало за такое!

Бедная, наивная девочка! Нужно всё же сказать ей. Не могу наблюдать со стороны, как она восхваляет этого гандона и ждёт его, как Хатико. Пусть это будет жестоко, но пусть взрослеет сейчас.

– Принцесса... – я протянул руку к её лицу и взял её за подбородок.

Ульяна часто задышала, приоткрыв ротик, и облизнула губы, остреньким кончиком язычка. Сука, у меня встал, как по команде, разрывая ширинку к чертям! Будто и не я вовсе ночью пар спускал в блядюшнике. Представил, как этот язычок сплетается с моим языком, а потом влажно скользит по моим яйцам, и всё – шторки упали.

Поцеловать её снова? Смогу ли сдержаться и не натянуть её узкую дырочку на себя после этого? Я пока не готов. И она тоже. Опасно. Блять, как же опасно! По краю хожу!

– Не надо, Руслан... – тихо проговорила Ульяна предупредительным тоном, будто чувствовала, что со мной происходит. – Я... Ты... – начала заикаться от волнения.

Я тоже, блять, забыл, что сказать хотел. Все слова вылетели из башки. Остались только её синие глазищи и влажный рот, сладкий вкус которого мне уже не забыть.

Губы сами потянулись к ней, положив здоровенный болт на все мои обещания и здравый смысл. Ульяна закрыла глаза, смиряясь с неизбежным, подчиняясь мне. Неужели позволит себя поцеловать? Или снова надеется выхватить у меня пушку, пока сосёмся?

Я почти коснулся её губ, когда в дверь очень громко постучали. Ульяна испуганно дёрнулась и, открыв глаза, отпрянула от меня. Такой момент был испорчен! Если нас прервали из-за какой-то хуйни, я всем бошки поотрываю!

– Войдите! – рявкнул я, поднявшись на ноги.

– Шеф, там это... – замялся Сиплый, косясь на девчонку.

– Говори! Что, сука? – раздражённо поторопил я охранника.

– Чеченец приехал за девкой. С деньгами. Выкупить её хочет.