В голосе наставника не было укора, но сам Ноктем понимал, что тот был прав. Даже сам Ноктем мог выучить язык пустынников, если бы только захотел этого.

Подумав немного, он жестом дал понять Аберхаре, что тот должен следовать за ним, вышел и обратился к смотрителю, ждавшему его с покорностью рядового слуги.

− Отведите нас в любую пустую камеру, чтобы мы могли поговорить наедине, − приказал он.

Смотритель вопросов не задавал, а просто поспешил выполнить приказ и открыл дверь совсем рядом.

− Тут вас никто не услышит, − заверил он.

Ноктем кивнул и зашел первым.

Здесь было темно. Высокие окна этой камеры выходили во внутренний двор, такой маленький и мрачный, что во время ливня свет почти весь исчезал, так и не добравшись до этого места.

Когда дверь закрылась, Ноктем спросил:

− Вы можете мне сказать, с кем дружила моя матушка за год-два до своей смерти?

Аберхара знал о том, что с ней стало. Именно к нему пришел маленький Ноктем и, вытирая слезы кровавыми руками, сказал когда-то: «Отец сошел с ума. Он убил маму, и теперь мне за все это отвечать». Он иногда бывал очень глупым мальчиком.

− Я могу назвать несколько имен, − ответил пустынник, − только это точно не будет весь список.

− Может быть, вы назовете нужное имя.

Ноктем смотрел на стену, наблюдая, как в щелях меж камней сочится вода и делает темно-серый непроглядно черным.

− Эмилия Брендбор, − начал перечислять Аберхара. – Эльвира Нортей. Кристин де Берви. Матильда Рино…

− Жена Вильяма Рино и младшая сестра герцога Унгая? – уточнил Ноктем.

− Да, это что-то меняет? – все же спросил Аберхара с явным волнением.

− Это меняет все, − неуверенно ответил Ноктем, открыл дверь и приказал: − Арестовать моего секретаря Анри Рино. Делайте с ним что угодно, но через час я хочу знать, что он признался в причастности к покушению!

Приказал и тут же закрыл дверь, отступая назад в камеру. Его трясло. Он понимал, что доказательств у него нет, но никто кроме Анри не мог это совершить. Кто-то его подставлял? Нет, в это Ноктем не верил.

− Скажите мне, − начал он, изгоняя дрожь из голоса. – Вас кто-то убедил остаться?

− Нет, − ответил Аберхара и тут же усомнился: – Все же разговор с одним юношей повлиял на мое решение. Он сказал, что настанет время и я буду вам нужен, и я действительно подумал, что это так.

− А ведь я отправил старика Доуля вывести вас из города, − со вздохом сказал Ноктем.

− Доуль был, а еще молодой человек. Он сказал, что помогает вам во всем, имени не назвал.

− И он наверняка знал, где вы, потому и…

Ноктем не договорил, прошел по камере и вдруг спросил совсем о другом:

− Если бы вы знали, что я столкнулся с тем, что мое слово для кого-то ничего не значит? Что с моими приказами не стоит считаться, а отец во многом прав: страх мешает людям отступать от своего слова, какой бы совет вы дали мне?

− Я уже давал вам нужный совет, − невозмутимо ответил Аберхара. – Чужая неверность и бесчестность не делает ваш путь неверным. Увы, но никто не может знать наверняка, как его милость отразится на человеке, но глядя на эту реакцию и воздавая по заслугам, можно…

Ноктем остановил его жестом, давая понять, что все понял, сделал еще несколько шагов и спросил снова:

− Я не знаю, чьим советам стоит верить, что тогда?

− Тогда вам нужны не советы, а время, чтобы принять свое решение.

Ноктем обернулся и посмотрел на наставника:

− Если я решу стать таким же тираном, как мой отец, или, быть может, даже хуже, что вы будете делать?

− Если вы решите, что даже так вам нужны мои советы, я буду рад вам им дать, − ответил Аберхара, склонив голову.