Воспоминания о вчерашнем вечере невольно всколыхнулись в сознании, заставив Ирину неприятно поморщиться. Уж лучше бы на скорости вписалась в КамАЗ, чем переспала с этим чудовищем, что по последствиям в принципе одинаково.

— Волков, отстань от меня, пожалуйста. — Против воли Ирина перешла на просительный, почти умоляющий тон. Каждое лишнее движение, лишнее слово доставляли острую боль в голове и горле. Стоять и доказывать, что не пьяная, не было никакого желания, лишь поскорее добраться до дома.

— Дай ключи, я тебя отвезу, — не терпящим возражений тоном потребовал Стас.

— Чего тебе от меня надо?! Иди своей дорогой!

Его глаза опасно вспыхнули и тут же погасли.

— Я просто хочу помочь, — процедил он сквозь зубы.

Ну да, конечно, помочь… Ира не сдержалась от ухмылки, в очередной раз вспомнив вчерашний вечер.

— Спасибо, ты мне вчера уже «очень помог». Продолжения захотелось? Нет уж, Стасик, хватит с меня твоей «помощи». — Ирина оттолкнула его и открыла дверь машины, но он успел схватить ее за предплечье и дернуть на себя.

— Тебя же шатает, — продолжил настаивать он.

— Меня шатает от усталости! Я себя плохо чувствую! Так что иди играй в спасателя в другом месте!

Стас не двинулся с места, продолжая давить своей энергетикой и заставляя внутренне сжиматься.

Ирина отчаянно не понимала, почему должна все это терпеть. Зачем с ним вообще разговаривает, когда каждое слово ощущается наждачной бумагой? Вчера он нахально влез в ее квартиру и постель… А она, дура, позволила и теперь презирала себя за все. За то, что такая безвольная, напилась на рабочем месте, не ушла переодеваться в ванную комнату, не кричала, не сопротивлялась… За то, что тоже испытала возбуждение и оргазм. За то, что ей понравились его губы и запах. За то, что теперь он смотрит на нее как на проститутку, которую можно трахнуть, просто заломив за спину руки. Но Стасу обо всем этом великолепии знать не обязательно.

Вскинув голову, Ирина брезгливо отцепила его руку и ответила с плохо скрываемым презрением в голосе:

— Уйди с моей дороги!

Он на мгновение опешил и отступил на два шага, пропуская ее обратно к машине.

— Я просто хотел помочь. — Стас на мгновение замолчал, и Ирина инстинктивно замерла в ожидании удара. — Но если тебе хочется продолжения, я могу подумать…

Задержав дыхание, она резко развернулась и, посмотрев в его наглые глаза, залепила звонкую пощечину. Услышав ядовитое шипение, быстро села в машину и выжала педаль газа в пол. Сердце зашлось тревожным волнением, а в голове воцарился густой туман, но Ирина не снизила скорость. При выезде из ворот краем глаза заметила, как в ее сторону побежал ребенок. Прямо под колеса. Сердце ухнуло вниз, а кровь прилила к лицу.

В последний момент успела среагировать и вывернуть руль в сторону, резко нажав на тормоз. Врезавшись в гору снега у края тротуара, машина остановилась, а Ирина со всего размаху впечаталась головой в руль. Острая боль на несколько секунд дезориентировала, но сознание быстро прояснилось в страхе за ребенка.

Повернуть голову сил не было, но в боковое зеркало Ирина увидела, что малыш цел и невредим. Стоял и ревел от страха, к нему подбежала плачущая мать и увела в сторону.

Ирина откинулась на сидение и на несколько секунд отключилась, зависнув в какой-то невесомости. Когда пришла в себя, вокруг машины уже собрались люди, со всех сторон что-то кричали и стучали в окно. Нажала на кнопку, и стекло поехало вниз, вместе со свежим воздухом в салон ворвался голос Шугарева:

— Кто этот урод?!

Крупная дрожь прошла по телу Ирины, а дыхание замерло в груди. Осознание накатило стремительной волной, обескуражив окончательно. Тот ребенок — сын Алены, а урод, чуть его не сбивший, — она сама. Ужасная ситуация, дикая, бесчеловечная, но выйти из машины и хотя бы извиниться сил не осталось.