Мягкий голос Ракшасы на контрасте со звонким, полным отвращения голосом Мараны, заставили живот Кадира свернуться узлом.

- Всё, что я вижу – мой маленький зверёк более непокорен, чем я надеялась. Нам придётся это исправить. Хочешь обсудить свой выигрыш, Марена?

- Позже. Сначала мне нужно принять ванну. Это просто необходимо, учитывая, что мне пришлось прикасаться к этому… этой твари, чтобы выиграть. Я чувствую себя грязной. У тебя найдётся подходящий раб, чтобы помочь мне отмыться? Боюсь, мне будут сниться кошмары остаток жизни, если я позволю себе провести ещё пару минут с руками, которые касались этой грязной задницы.

Кадир был дураком. Марена никогда не собиралась его покупать. Она никогда ничем не рисковала. За всё, что случилось, ему предстояло расплачиваться в одиночку.

3. 2

Хорошо, что Кадир уже стоял на четвереньках – он знал, что теперь лучше не двигаться без прямого приказа госпожи, и потому не мог видеть ни одну из двух демониц. Это заставляло его чувствовать себя ещё более уязвимым – Кадир всегда боялся, когда кто-то заходил к нему со спины. Но это же позволяло ему держать спину прямо, иначе он скрючился бы от боли, которая разрывала грудь. «Уродливое животное». «Тварь». Уродливый, отвратительный, покрытый шрамами, испорченный… грязный. Всё это было про него. Кадир надеялся, что Ракшаса казнит его, чтобы он мог перестать оскорблять её дом самим своим существованием.

- Конечно, Марена. Ты можешь воспользоваться купальней и любыми рабами, которые тебе понадобятся. А мне с моей распутной зверушкой надо поговорить.

В поле зрения появились стройные ноги Ракшасы, в пушистых домашних тапочках, как всегда на высоком каблуке. Кадир не мог не заметить их изящества даже сейчас, когда изо всех сил старался смотреть только в пол. Слова Его Хозяйки прозвучали до боли мягко, почти как мурлыканье кошки.

- Волчонок, ты меня разочаровываешь. Я думала, ты знаешь, кто твоя Хозяйка. Когда подруги спрашивали меня, почему я держу такого страшного питомца, я всегда отвечала им: потому что ты предан мне как никто. Но ты же дикий маленький зверёныш, да? Ты всегда готов укусить единственную руку, которая накормит тебя. Что мне с тобой делать?

- Хозяйка… Хозяйка, казните меня, - голос Кадира прозвучал хрипло, слова с трудом пробивались сквозь подступивший к горлу ком.

Ноги Ракшасы чуть сместились, она сделала шаг мимо него, как будто размышляла.

- Да, - вздохнула леди, - казнить тебя – это то, что мне следовало бы сделать, не так ли? Это, по крайней мере, заставило бы закрыться этот похотливый ротик, который только что назвал хозяйкой другую госпожу, - Ракшаса громко вздохнула и теперь позиция её ног выдавала то, что она стоит напротив Кадира, скрестив руки на груди. – Ты делаешь меня слабым, волчонок. Моя привязанность к тебе. К кошмарному злому зверьку, который никогда не научится есть с рук. И всё же… Я не могу заставить себя казнить тебя.

В голосе Ракшасы очень искренне прозвучала грусть, и в тот момент стыд волной накатил на Кадира. Это было правдой. Всё, что она сказала. Его Хозяйка, вопреки всему, хотела его и по-прежнему позволяла ему жить, а он так легко позволил другой использовать его. Всё, что для этого потребовалось – это надежда, что его больше не будут считать пугалом и ненужной игрушкой, хотя ему следовало бы знать, что ручное страшилище госпожи – это лучшее, чем он когда-либо мог стать. Его предательство вонзило нож в доброе сердце его настоящей Хозяйки.

Он действительно чувствовал себя никчёмным. Без приказа, даже не спросив разрешения, Кадир опустил голову к ноге своей Госпожи. Потянул тапочек зубами и, добившись своего, принялся лизать её пальцы, пытаясь вымолить прощение самым доступным ему способом. Ракшаса, слишком великодушная, если учесть, как он обманул её доверие только что, позволила ему это.