– Идём. Отведу тебя обратно, – сказала она и потащила к шатру. Я не сопротивлялась, пребывая в ужасе от предстоящего события. Что я могу сделать, беспомощная и лишённая всяких прав? Смириться и отдаться животному, вот моя участь на этой планете, и надеяться, что понравлюсь своему хозяину.

Мара завела меня в шатёр и успокаивающе погладила по плечу.

– Не бойся, Тея. Бьёрк хороший, он не обижает женщин.

– Спасибо, успокоила, – пробормотала тихо, – а много у него женщин?

– Всего одна, жена, но она не в походе.

– А где она? – испуганно спросила я. Так он ещё и женат! У них тут гаремы, что ли распространены.

– Дома она на сносях ходит, – ответила женщина совершенно спокойно.

Бред! Бред! Какой же бред творится вокруг меня! С каждой минутой всё хуже и хуже. Жена, беременная, а он себе другую взял для развлечения.

– Мара, сколько жён принято брать у вас?

– Одну, – удивлённо глядя на меня, ответила она, – жена может быть только из берсерков.

– А мы кто, рабы получается?

– Мы сири, трофей воина.

– А сколько может быть сири у воина? – не унималась я, пытаясь понять весь этот кошмар взаимоотношений.

– Да сколько пожелает, – пожав плечами, сказала женщина.

Закрыв лицо руками, я осела на шкуру и заплакала. Я наложница, рабыня. Господи! За что мне это?! Чем заслужила такую страшную участь? Скромно жила в своём мире, никуда не ходила, ничем запретным не занималась, обычная серая мышка среди миллионов таких же. Как меня угораздило попасть сюда, в ад для женщин.

– Тея послушай, не убивайся так, – проговорила Мара, садясь рядом со мной на корточки и гладя по голове, – просто будь послушной, делай, что велят и всё будет хорошо.

Ты не понимаешь… – прошептала сквозь слёзы, – это не моё, весь мир чужой и законы в нём. Я воспитана по-другому, не смогу принять рабство и унижение. Да лучше умереть, чем жить так!

– Глупости, жизнь дана не для того, чтобы ты рыдала и смерть звала, – ответила женщина, – не хочешь так жить, борись, но по-умному.

Я подняла заплаканные глаза на Мару.

– Как это по-умному?

– Будь хитрой и изворотливой, как кошка. Дождись нужного момента, а потом беги или сражайся за свою честь, как мужчина. В этом мире только хитрость и сила играют роль.

Я задумалась над словами женщины. А ведь и правда, смерть невыход, нужно обдумать побег, побольше узнать про этот мир. Силы у меня, конечно, не хватит воевать с мужчинами, но ведь я могу научиться защищаться.

– Спасибо Мара, за всё, – ответила женщине и обняла её крепко. Она единственная сострадала мне и пыталась помочь.

– Не за что, – ответила женщина, продолжая успокаивающе гладить меня по голове, словно я маленький ребёнок, – ты пока успокаивайся, а я тебе воды нагрею и принесу, обмоешься.

Оставив меня наедине с мрачными мыслями, Мара ушла, а я предалась раздумьям, как бы обойти сегодняшнюю ночь. Может притвориться больной? Скажу, что переаклиматизация и мне нехорошо, вдруг прокатит?

Вспомнив о браслете, сняла его с руки и вновь попыталась активировать. Кнопка по-прежнему не реагировала, оставаясь безжизненно серой. Покрутила браслет в руках, но он был литой и вскрыть его вряд ли получится. В отчаяние отбросила его от себя, в бессильной ярости. Если мне когда-нибудь удастся вернутся засужу всех, кто делал этот квест!

Пока сидела и думала, успокоилась немного, какой смысл страдать, если ничего не изменить в данный момент, нужно быть оптимисткой, выкручусь, где моя не пропадала! Взгляд упал на голову медведя, что по-прежнему лежала на сундуке. Встала и подошла к ней, огромная морда с оскалом наводила ужас. Ведь когда-то это был живой медведь. Осторожно погладила шерсть, которая оказалась довольно жёсткой. Чёрные безжизненные глаза смотрели на меня пугающе, отчего захотелось прикрыть их чем-нибудь. Недолго думая, подняла с пола шкуру и накрыла голову сверху. Так-то лучше! Потом попыталась её поднять, но она оказалась тяжёлой, поэтому просто стащила её вниз, осторожно ставя на пол. Открыв крышку сундука заглянула внутрь. Там лежали вещи, доспехи, отрезы материи и шкуры, покопавшись на самом дне, нашла красивый кинжал с костяной ручкой в кожаных ножнах. Достав его, вытащила из ножен, рассматривая острое лезвие, начищенное до блеска.