На кухне я обнаружил рис, немного редьки, зелени и жгучий соус. Смешав все это в чашках и приготовив таким образом первое в этом мире ризотто по-сычуаньски, я вернулся в зал, где застал уже одетую девушку. Протянул ей одну из плошек.

– Ты, кстати, вообще питаешься? Нормально, как люди? Или только мясо невинных жертв жрешь?

Ноу Ниу чашку взяла и быстро-быстро заработала палочками. По лицу ее расползлась довольная улыбка. Ага, значит, ест. Что ж, это и хорошо, и плохо. Хорошо, так как в человеческой ипостаси у нее явно человеческая же и физиология, а плохо потому, что расходы на питание возрастут вдвое. А то и втрое, судя по аппетиту, с которым она смела подношения, и жадному блеску черных глазок, намекающему на добавку.

– Когда выезжаем? – спросила она.

Я выглянул в окно, обнаружил, что за всеми этими треволнениями, мы пропустили ночь, и на хмуром небе уже нарисовалось тусклое солнце.

– Да, полагаю, уже можно выдвигаться. Только припасы соберу.

В итоге, постоялый двор на тракте мы оставили через полчаса. Я забил седельные сумки провизией, положил на стол несколько монет, которых должно было с избытком хватить на возмещение всех расходов, а заодно и моральных страданий, и взобрался на коня.

Лисица осталась в человеческой форме – мы договорились об этом, чтобы не пугать лошадь. Еще был вариант путешествовать на ней верхом, как Иван-царевич на Сером Волке, но Ноу Ниу продемонстрировала острые иглы зубов, и я был вынужден отказаться от этой идеи. Но конь-то был лишь один, поэтому девушке пришлось лезть в седло позади меня.

– Не прижимайся так! – буркнул я, когда девушка крепко охватила меня за бока. – Задушишь!

– Я редко передвигаюсь на верховых животных, – пояснила она с искренним, как мне показалось, смущением. – Подобных мне скотинка боится.

– А сейчас почему не боится?

– Я зачаровала ее.

– А она не сдохнет от этого? – сразу напрягся я. – Учти, других коней тут не найти, не сезон.

– Не сдохнет! – фыркнула Лисица. – Будет немного сонной и туповатой. Впрочем, эти твари от рождения такие! Позволять ездить на себе верхом!

С этими словами мы и отправились в путь. Дорога предстояла дальняя, только небольшой ее участок проходил по условно моим землям, да и тут, по правде сказать, я не был в полной безопасности. Встретится какой-нибудь чиновник из свиты Чэна Шу, доложит своему господину, что видел «человека, похожего на покойного Вэнь Тая» – и все, хана конспирации. А мне вот делать больше нечего, с отравленным ци и в связке с коварной Лисицей в бега пускаться.

Затем, пройдя юйчжанские земли, нам нужно было пересечь лесистые горы уезда Чаньша – я там еще не был, но, по рассказам Матушки И, а также Хули Цзин, они буквально кишели бандами разбойников, с которыми владетель Чаньша не может или не хочет разобраться. Потом обогнуть сам этот союзный моему тестю город, снова углубиться на пару дней в леса (естественно, с разбойниками – гражданская война ведь!) и наконец выйти к Улину. Только там я, пусть и с оговорками, смогу считать себя в безопасности – в Улине меня никто не знал в лицо, а шанс встретить шпиона был минимален.

И вот, уже прибыв на место…

– Берегись! – закричала Ноу Ниу.

Она с такой силой ударила меня в плечо слабенькой на вид, но тяжелой по ощущениям рукой, что я свалился с лошади. От неожиданности, конечно. Впрочем, с ней я справился довольно быстро, врубил «плащ» и приземлился не так жестко, как мог бы.

– Какого!.. – прохрипел я с земли. На большее дыхания не хватило.

А потом и желания не стало.

Мои глаза уперлись в наконечник стрелы, который Лисица бросила рядом со мной. Бронзовый, массивный и, кажется, уже не первый раз пущенный в дело. Со старых, имперских еще схронов у меня таких в обозе тоже было до черта. Правда, использовались они как неприкосновенный запас на случай, если со снабжением совсем худо станет, и мы не сможем закупать нормальные железные.