Тем временем Макс считал, что смерти Ревунова и Морозовой – звенья одной цепи. По его мнению, попыткой к бегству Борис подтвердил подозрения о причастности к «самоубийству» Виолетты.

– Опасался, что его разоблачат и заставят отвечать, потому и бежал! – горячился Макс. – По-моему, это очевидно.

– А давай проберемся к нему в комнату, – неожиданно для самой себя предложила Кира. – Вдруг найдем подтверждения твоей правоты? Тогда мне останется только отдать должное твоей проницательности.

– А ты, оказывается, не только артистка, но еще и авантюристка, – в глазах Макса сквозило восхищение. – Не боишься там наследить? Еще пришьют соучастие в преступлении…

– Мы же не обыск собираемся делать! Слегка осмотримся.

Входную дверь, как и дверь комнаты Виолетты, полиция опечатала, но балконная осталась открытой.

Кира и сама не знала, что надеется найти в комнате Ревунова. Заглянула в тумбочку, под кровать, в шкаф…

Бежать Борис собирался явно налегке, прихватил только документы и портмоне. С перил балкона все еще свисали скрученные жгутом шторы…

Какая-то мысль мелькнула в голове, но подумать ее она не успела. Еще и Макс все время торопил, нервный ей попался напарник!

Что именно ее зацепило, Кира поняла позже, когда они с Максом обсуждали итоги вылазки в спокойной обстановке.

– Куртка! – хлопнула себя по лбу Кира. – У Бориса в шкафу висит его куртка. Что ж он, в одном свитере бежать собрался? В марте месяце? Ночью было минус пять…

– Так он же пьяный был! Плохо соображал. Или его в машине за воротами санатория поджидал сообщник, – предположил Макс.

– Взять документы и деньги сообразил же… Сообщник? В чужом городе, где он никого не знал? Если верить информации в сети, Борис в Саратове никогда не был и дружбу ни с кем из местных не водил.

– Нашла чему верить, – фыркнул Макс.

Однако не прошло и трех часов, как версия Киры о том, что Ревунову «помогли» сорваться с балкона, нашла подтверждение.

В роли важного свидетеля вновь выступила тетя Валя. Проникшаяся к Кире симпатией медсестра призналась, что подслушала разговор капитана с птичьей фамилией и главврача Семеныча.

Оказывается, перед тем, как пьяный Ревунов упал с балкона, он получил по голове огнетушителем. Это подтвердили обнаруженные полицейским экспертом на затылке жертвы частицы красной краски. Ударили для гарантии, так сказать. А то ведь при падении с третьего этажа мог и не разбиться…

Получается, побег был инсценировкой, заключила Кира. Сакраментальный вопрос: чьей? Интуиция подсказывала ей, что у «самоубийства» Морозовой и «побега» Ревунова один и тот же «творческий почерк».

Она решила предпринять еще одну попытку поискать причины этих двух преступлений в прошлом. Молодые актеры ЭТА познакомились с Борисом и Виолеттой недавно, а вот Лариса Горбенко знает обоих давно и, судя по всему, не только с хорошей стороны.

Лариса была навеселе и не пыталась это скрыть. Стратегические запасы алкоголя у опытных актеров не кончаются, как детские утренники.

– О, Кирочка! – Лариса расплылась в улыбке. – Заходи! Коньячку хочешь? Нет? Зря… Лучшее лекарство от депрессии… Даже лучше снотворного…

Делиться с ней подозрениями Кира, естественно, не собиралась. Но быка следовало быстрее брать за рога. Иначе бык – точнее, трепетная лань – может, чего доброго, отрубиться раньше, чем Кире было нужно.

– Лара, как думаешь, кто виноват в смерти Виолетты и Бориса? – напролом пошла Кира.

– Фатум! – мотнула головой Лариса. – Его величество злой рок…

– Погоди, но ведь не фатум довел Виолетту до самоубийства. И Бориса вывел из душевного равновесия…