Рядом с ними оказался Алвас, который спокойно объяснил:

– Стрекоза во всём виновата. В отместку за то, что ты хотела её поймать, скороговорка разбудила гаргойлеозавра. Не бойся, у него покладистый характер. Зря никого не обижает.

Словно подтверждая слова профессора, динозавр молча удалился прочь, сминая толстыми ногами податливые ветви папоротников.

– Как называется этот динозавр-ёжик? – переспросила пришедшая в себя Дашутка.

– Гаргойлеозавр, – повторил Девяткин.

– Гаргойлеозавр! – быстро выкрикнула она и рассмеялась: – Совсем простая скороговорка!

Потом был короткий отдых, во время которого Дашутка рассказала профессору историю о том, как однажды в деревне её ущипнул гусь. Клюв у него был гораздо меньше, чем у гаргойлеозавра, но щипал больно. На драчливого гуся она до сих пор обижается.

Девяткин всё это время колдовал над блокнотом.

Страничка из блокнота Девяткина развеселила Дашутку и порадовала Алваса.

– Отлично зафиксировал впечатления! Образ стрекозы несомненно удался, – отозвался он о творчестве Макса.

Путешествие продолжалось. Саговник становился всё гуще и гуще. Местами рубцеватые стволы стояли стеной, преграждая путь. Приходилось буквально протискиваться между ними, выбирая наиболее проходимые места.

– И как тут динозавры живут? Ни дорог, ни улиц… – удивлялась Дашутка, стараясь не отставать от проворного брата. Макс то и дело протягивал ей руку, помогая перебираться через валежины.

Пользуясь редкими прогалинами в саговниковых джунглях, профессор поглядывал на солнце, выдерживая строгий курс на юг.

Сам того не ожидая, он вывел путешественников на широкую безлесную полосу. Она была основательно утоптана чьими-то громадными ногами. Виднелись раздавленные в труху пни, желтели засохшие листья папоротников.

– Наконец-то дорога! – обрадовалась Дашутка. – А кто её построил?

– Это даже не дорога, а настоящий проспект. Динозавры потрудились, – отозвался профессор, разглядывая округлые вмятины сохранившихся следов. – Часто пользуются одним маршрутом. На славу утоптали. Всю молодую поросль саговников извели.

Макс подметил:

– Следы пятипалые. Принадлежат явно диплодоку или брахиозавру.

– Гигантских зауроподов в юрском периоде предостаточно. Нельзя исключать барозавров. Кстати, и камаразавров тоже, – добавил Алвас.

Проспект, обнаруженный в джунглях, заметно поднял настроение у Дашутки.

– По дороге легко передвигаться. Без передышки можно шагать и шагать.

В ответ профессор улыбнулся:

– Если мы по дороге пойдём, то на юг не попадём. Видишь, дорога в одну сторону ведёт на запад, в другую – на восток. Что выбираешь?

– Запад. Юг подождёт. Может быть, и туда динозавры дорогу построят, – беззаботно заявила Дашутка.

И они отправились на запад. Бросая взгляды налево и направо, Алвас сказал Девяткину:

– Смотри-ка, стробилы на саговниках по обеим сторонам ободраны почти до голых стержней.

– А листья нетронутые. Выходит, стробилы им больше по вкусу, – удивился Макс.

– Они гораздо калорийнее, чем зелёный корм. Пасть у зауроподов маленькая, а тело огромное. Чтобы насытиться, нужно день и ночь листья есть. Стробилы содержат много углеводов, обеспечивая гигантских динозавров необходимой энергией.

Вскоре они своими глазами увидели юрских ящеров. Даже на расстоянии эти исполинские создания внушали почтительный трепет. Длинные шеи вздымали почти игрушечные головы на высоту пятиэтажного дома.

– Диплодоки! – очень уверенно заявил Девяткин. – Обрати внимание: передние конечности у них незначительно длиннее задних.