– А напрасно. С высоты и мир видится совсем другим. Да и женщины тебя охотней замечают, когда ты в седле.

– Ну, значит, не совсем уж они бесполезны, – согласился Шарп, и ординарец усмехнулся. Это был бойкий и веселый парень с круглым румяным лицом и всклокоченными русыми волосами. – Как это ты заделался ординарцем у генерала?

Драгун пожал плечами.

– Он попросил нашего полковника дать ему кого-нибудь, и полковник выбрал меня. Так что все просто.

– И как? Не жалеешь?

– Нет. Служить можно. Улыбается, правда, нечасто, а уж тем более не таким, как мы с тобой, но человек справедливый и зря не придирается.

– Молодец. – Шарп протянул окровавленную руку. – Меня зовут Дик Шарп.

– А меня Дэниель Флетчер. Я из Стоук-Поджеса.

– Впервые слышу. Не подскажешь, где здесь можно почиститься?

– Вон там кухонная палатка.

– Мне бы еще кавалерийские сапоги раздобыть, – добавил Шарп.

– Подожди немного и снимешь с кого-нибудь в Ахмаднагаре. В любом случае будет дешевле, чем покупать у меня.

– И то верно, – согласился сержант и заковылял к кухонной палатке.

Несколько часов верховой езды не прошли даром. В деревне, где они провели ночь, Шарп купил отрез хлопчатобумажного полотна и, прежде чем садиться в седло, порвал ткань на полосы и перебинтовал стертые в кровь ноги. Лучше не стало. Чертовы твари, думал он. И кому только пришло в голову, что на них можно ездить!

Смыв кровь с рук и лица и отчистив по возможности мундир, сержант вернулся к палатке, чтобы подождать Маккандлесса. Люди Севаджи спешиваться не стали. Лагерь, похоже, интересовал их куда меньше, чем далекий город с повисшим над ним пятном дыма. Из палатки доносились негромкие голоса, но прислушиваться Шарп не стал – не его дело. Он думал о том, где бы раздобыть палатку; дождь прошел утром и обещал прийти снова, а рассчитывать на полковника Маккандлесса не приходилось. Шотландец считал палатки роскошью, слабостью, дозволительной только женщинам, и предпочитал останавливаться в деревне, а в отсутствие крестьянской лачуги или сарая довольствовался тем, что заворачивался в накидку и прекрасно засыпал под звездами или дождем. Думал Шарп и о том, что для полного отдохновения не помешала бы пинта рома.

– Сержант Шарп! – В неспешные размышления вторгся знакомый голос.

Повернув голову, сержант увидел выходящего из большой палатки генерала Уэлсли.

– Сэр! – Шарп вытянулся во фрунт.

– Так, значит, полковник Маккандлесс забрал вас у майора Стокса?

– Так точно, сэр.

Генерал вышел с непокрытой головой, и Шарп заметил, что виски у него уже подернуты сединой. Будто позабыв о недавнем эпизоде с Диомедом, Уэлсли неодобрительно смотрел на сержанта.

– Вы действительно видели Додда в Чазалгаоне?

– Так точно, сэр.

– Премерзкое дело, – проворчал генерал. – Премерзкое. И что, он и вправду приказал добивать раненых?

– Так точно, сэр. Убили всех. Кроме меня.

– Почему пощадили вас? – холодно осведомился Уэлсли, вперив в сержанта недоверчивый взгляд.

– Я, сэр, лежал весь в крови. Наверное, приняли за мертвеца.

– Вы и сейчас выглядите не лучше, сержант. Похоже, для вас это обычное состояние. – Вероятно вспомнив, чем он обязан Шарпу, генерал изобразил нечто, отдаленно напоминающее улыбку, и снова повернулся к Маккандлессу. – Желаю успешной охоты, полковник. Сделаю все возможное, чтобы вам помочь, но, к сожалению, лишних людей у меня нет.

– Спасибо, сэр, – сказал шотландец и, подождав, пока генерал скроется в палатке, добавил: – Похоже, к ужину нас не пригласили.

– А вы рассчитывали, сэр?

– Нет, – ответил полковник. – К тому же делать мне там больше нечего. Они разрабатывают план завтрашнего штурма. Собираются начать на рассвете.