, но впоследствии пришел к мысли, что ему являлся Христос. Согласно этой версии, еще позже Константин убедил себя, что сразу узнал в видении Христа, а поскольку видение было тесно связано с победой, «вспомнил», что было это как раз в ночь перед битвой. Другие истолкователи впадают в другую крайность – считают, что Константин был визионером, различные видения и вещие сны являлись ему постоянно, так что немудрено было в них запутаться. Как ни странно, такое мнение имеет под собой основания: в похвальной речи Константину, произнесенной ближе к концу его жизни, Евсевий утверждает, что ему являлись «тысячи» видений и снов с участием Христа[22].

Имеются в этих рассказах и общие поразительные черты. Во-первых, в каждом случае Константину является один бог, сам по себе, и Константин решает оставить многобожие и поклоняться отныне лишь одному этому богу. Более того, и рассказ панегириста 310 года, и рассказ Евсевия много лет спустя согласны друг с другом в том, что Константин не становится христианином немедленно после сна. Панегирист вообще ничего не говорит о том, что Константин стал христианином: возможно, на тот момент обращения еще не произошло, или Константин еще об этом не объявил, или же, наконец, языческий оратор не счел нужным вдаваться в такие детали. Евсевий признает: императору понадобилось долго советоваться со специалистами, читать и размышлять, чтобы сделать правильные выводы из того, что он увидел. Кто знает, сколько времени заняли эти консультации и размышления?

Одна из причин, по которой нам трудно понять, что же именно увидел Константин и когда это произошло, состоит в следующем: современные исследования обращений показывают, что по прошествии времени после пережитого опыта события в сознании новообращенного начинают путаться – он бессознательно «подгоняет» их под все, что узнал и пережил с тех пор[23]. Иначе говоря, то, что вспоминают и рассказывают люди годы спустя, оказывается сильно окрашено тем, что они успели узнать, передумать и перечувствовать в промежутке. Несомненно, это же произошло и с Константином.

Вопрос о том, что же произошло и когда это случилось, раз и навсегда, к удовлетворению всех спорящих сторон, разрешить невозможно[24]. Но вот возможная реконструкция. Видение – реальное или воображаемое – внесло свой вклад в размышления Константина о проблеме богов и о том, где искать так необходимую ему помощь свыше в борьбе с Максенцием. Он пришел к выводу, что видение послано ему единым истинным богом, и решил поклоняться ему.

На мой взгляд, вероятнее всего, что первое видение произошло именно тогда, когда мы впервые о нем слышим, а именно в 310 году, и после этого Константин стал генотеистом, почитающим Непобедимое Солнце превыше всех прочих богов. До нападения на Максенция оставалось еще два года, так что у него было время поразмыслить о своих новых религиозных обязательствах. Среди прочего, все больше узнавал он о растущем христианском движении – и все больше им интересовался. (В главе 6 мы поговорим о том, как быстро росла в то время христианская Церковь.) Незадолго до битвы за Рим он увидел второе видение, или сон, или то и другое – и принял решение. Решение это состояло не в том, чтобы бросить поклоняться Непобедимому Солнцу и перейти к поклонению богу христиан. Скорее, оно состояло в том, что Непобедимое Солнце и есть бог христиан[25].