То, что разговор будет серьёзным, сомнений тоже не было. Серьёзным, неоднозначным, возможно, болезненным. Насколько бы ни были открыты друг перед другом я и Алиса, всё равно, иногда даже чаще, чем между не столь близкими парами, у нас возникали ситуации недопонимания, обид, слабости, немощности. Но, как старший партнёр, я принимал на себя обязательство сохранять наиболее прочную стабильную позицию, не поддаваться давлению Алисы и её эмоциональным скачкам. Ей всего двадцать пять, а мне — на десять лет больше. Она — музыкант, а я — психотерапевт. И пусть мы оба работаем с чувственной сферой, работаем мы принципиально по-разному. А в данном случае я был не в ресурсе сдержать неукротимый темперамент своей жены. Потому на этот вечер мужскую компанию в лице Артёма я счёл наиболее щадящих решением для себя.

Мы заехали в магазин, купили две бутылки водки, каких-то овощей, хлеба, мясную нарезку. Всё добро мы погрузили в машину и погнали к Тёме.

Жил он в новой высотке. Иногда такие строения ещё называют «человейниками» — безобразно огромное количество жилых площадей на одном квадратном метре земли, зато по доступным деньгам. Год назад Артём сделал тут ремонт, но насчёт «халупы» почти не преувеличил — его квартира отнюдь не была похожа на уютное гнёздышко. Вся мебель простая, среднего качества, что называется «дёшево и сердито». Никаких изысков, только самое необходимое и практичное. Разве что на домашний многофункциональный тренажёр он не поскупился. Эта махина занимала почти всю маленькую комнату, а большая комната служила и спальней, и гостиной, и местом для отдыха, и кухней. Пространство было условно поделено на две зоны, которые рассекал длинный чёрный диван в виде буквы «П». Видимо, он же служил местом для сна.

Мы расположились на диване, заняли, так сказать, стратегические позиции для вечернего возлияния. Артём методично подливал одну за одной, я не сопротивлялся. К особым любителям выпивки я себя никогда не относил, но сегодня позволил себе расслабиться. Мы болтали о том о сём, и в какой-то момент меня посетила мысль, что Тёма не просто так позвал меня. Но к основной цели посиделок он приближался неторопливо, так что к началу основного диалога мы оба подошли уже прилично датые.

— Кам, вот скажи мне как мужик мужику, зачем нам жениться?

— Причины у каждого свои, — мягко начал я. — Кто-то женится, потому что так принято. Назовём это традицией.

— Похуй на традиции. Дальше.

— Нельзя обходить стороной также юридические аспекты брака.

— Тоже говно какое-то, — поморщился Артём.

— Не скажи. В современном обществе это важно. Наследство, право на посещение в реанимации, право на детей…

— Во! Дети! — будто бы даже обрадовался Тёма. — У тебя ведь детей нет?

— Нет.

— Тогда почему ты женился на Алисе?

— Ну, я же говорил, у всех свои мотивы…

— Не-не-не! Я щас не про всех, щас вот конкретно про тебя. Ты нафига женился?

— Потому что люблю её.

— Да бля-а-а… — протянул Артём и уткнулся виском в кулак, как будто голова у него разом налилась свинцом. — Ну, вот и любил бы себе на здоровье. Я спрашиваю — жениться зачем? Ну? Юристы, дети, всё такое — да, понятно, не первый день на свете живу. Но у тебя вот детей нет, а ты женился. Любови тоже нормально, но где гарантия, что завтра любовь не закончится?

— Нигде.

— Так вот и я о том!

— Тём, а что конкретно тебя беспокоит в супружеской жизни?

— Выключи, блять, ёбаного психолога, ладно? — огрызнулся Артём. — Я нормально с тобой поговорить хочу. Меня ничего не беспокоит. У меня всё отлично. И, если хочешь знать, у меня тоже любови были. А потом сплыли. И последний раз сплыла как раз с претензией, хули я не женюсь.