Я вскочила, но заставила себя снова улечься в кровать.

Я сошла с ума. Совершенно.

Уснула незаметно для себя, просто провалилась в сон где-то в середине мечтаний. Подскочила, открыв глаза, озираясь и щурясь. Вечером я забыла задвинуть шторы, и солнечный свет сейчас наполнял комнату. Охнув, нащупала среди подушек телефон. Девять часов. Девять! Черт возьми, я все проспала!

Вскочила, запуталась в покрывале, рухнула. Отлично, не хватало еще явиться к Яну с разбитым носом! Не отвеченных вызовов не было, и я слегка успокоилась. Похоже, ЕГО утро еще не наступило. Черт, почему я не узнала, откуда он вылетает? Я могла бы позвонить в аэропорт и узнать рейс! Глупая Диана!

Вновь заметалась по комнатам, потом села на пол, подышала. И уже спокойнее приняла душ, надела светлую юбку и такую же блузку. Подумала и сменила на маленькое черное платье. Черт, черт! На улице утро! Солнце! А я в черном платье! Ужас. Проклятье! У меня нет ни одного подходящего наряда! Ни одного! И чем я только думала, собираясь в дорогу?

Перетрясла весь свой чемодан, натянула джинсы и тонкий бирюзовый свитер под цвет моих глаз. Выдохнула.

Бронзовые часы показывали начало одиннадцатого.

Сидеть в номере уже не было сил, мне нужно было хоть какое-то движение, иначе ожидание просто сведет меня с ума! Захватила легкую куртку, обулась и спустилась вниз.

– Доброе утро, пани. Сегодня прекрасный день. Решили прогуляться?

– Да. День, действительно, чудесный. Я хочу увидеть Собор.

– О, это восхитительное место! Может, заказать вам индивидуальную экскурсию?

– Нет, не нужно.

– Автомобиль с водителем готов отвезти вас!

– Не беспокойтесь, я хочу пройтись.

– Да-да, понимаю. – Девушка в светло-зеленой форме была сама доброжелательность. Она склонилась ко мне, понизила голос. – Тем более после этой ужасной новости… совсем не хочется доверять машинам. Но у нас совершенно безопасные дороги, вам не стоит бояться.

– Какой новости? – рассеянно спросила я, поглядывая на стеклянные двери, за которыми стоял швейцар.

– Авария. Вы разве не видели? Это во всех новостях.

– Я не смотрю телевизор. – Хотелось уйти. Выйти из помпезного холла и оказаться на солнечной улице, среди веселых людей, улыбок и ожидания скорого чуда.

– Просто ужасно. Такой знаменитый, молодой, красивый. В этих Альпах опасные трассы. Не то что у нас.

– В Альпах? – глупо переспросила я. Сглотнула. – В Альпах кто-то разбился?

– Писатель. Северьян Штен. Слышали о таком? Очень известный…

Я посмотрела на свои замшевые ботинки. Потом на золотой знак отеля, вышитый на пиджаке девушки. В ее лицо – молодое, красивое, деланно-сочувствующее.

– Вы врете. Вы все врете. Это он вам приказал? Приказал сказать мне это? Ландар?

Служащая опешила, но профессионально быстро взяла себя в руки.

– Простите, я не понимаю, о чем вы. – Она вежливо улыбнулась. – Северьян Штен погиб сегодня ночью на дороге из Зеефельд. Это показывают по всем каналам… Вам плохо? О, пани, давайте я принесу воды, простите меня….

Я отвела ее руку, развернулась и пошла в свой номер. Села на пол, включила огромную плазму. Даже искать не пришлось, местный канал показывал новость дня. Картинки мелькали, диктор что-то говорил. Искореженная машина. Обрыв. Узкая извилистая дорога. Плохие метеоусловия. Водитель очень торопился.

Очень торопился.

Я глотала ртом воздух, пытаясь выжить. Туман застилал глаза, в ушах стучала кровь так, что я почти не слышала. Кадры на экране расплывались, и приходилось часто моргать, чтобы увидеть их.

– Состояние господина Штена оценивается как крайне тяжелое, писатель впал в кому…