Но каждый предмет по отдельности становился просто еще одним пунктом в том или ином разделе каталога, оформляющегося в голове.

В углу стоял маленький деревянный стол, вокруг него – три стула, все поцарапанные и потертые после многих лет службы. Плитка на полу самая простая, квадратная, желтовато-белая. Та часть пола, которая не заляпана кровью, сверкает чистотой. Бернард повернулся к кухонной стойке и осмотрел ее. На ней обнаружилось несколько банок с различными травами, сушеными грибами и специями. Ни микроволновки, ни вроде как прочих электрических кухонных приборов. На газовой плите – старомодный чайник.

Тело женщины лежало в дверном проеме между кухней и комнатой за ней.

Задняя дверь слева от Бернарда была закрыта. За спиной у него располагались гостиная и спальня. Детектив Ханна Шор, его напарница, стояла в дверном проеме, разделяющем гостиную и кухню, молча осматривая место преступления. В отличие от него, она всегда находила время, чтобы охватить всю обстановку целиком.

– Не хочешь взглянуть на остальные комнаты? – спросила его Ханна, входя в маленькую кухоньку.

– Да, – отозвался он, испытывая облегчение от этого предложения. – Давай начнем с этой. – И указал на дверной проем за телом. Женщина была застрелена на полпути между кухней и этой комнатой.

Они осторожно обошли пятно крови и вошли в маленькую, тускло освещенную кладовку. Запах трав резко усилился. По стенам здесь расположились десятки полок, заставленных банками с разнообразными травами, семенами и кореньями. Каждая банка была аккуратно отмечена небольшой белой наклейкой с надписью от руки.

– Борец аптечный, – зачитывала Ханна вслух, проходя вдоль одной из полок. – Ужовник обыкновенный, кора вяза, имбирь, белладонна, гибискус…

Бернард заглянул на одну из нижних полок. Там выстроились ряды крошечных флакончиков, наполненных какими-то жидкостями – тоже с самодельными этикетками. Он поднял один из них рукой в латексной перчатке.

– Травяное масло святого Иоанна от бородавок, – прочитал он. – Думаешь, она продавала лекарственные масла и травы?

– Ну, вообще-то белладонна ядовита, – пробормотала Ханна. – А здесь еще и благовония, и свечи… Не знаю.

Бернард заметил небольшую коробку, в которой лежал набор матерчатых мешочков, похожих на тот, что висел на шее у убитой. Заглянул в один, потом в другой. Все они были пусты.

Выйдя из кладовки, они вернулись на кухню.

Мэтт фотографировал ручку задней двери.

– А где Вайолет? – спросила Ханна.

– Пока еще едет, – сказал он, опуская фотоаппарат. – Утренние пробки.

Сама мысль о том, что Вайолет способна приехать отдельно от Мэтта, просто не укладывалась у Бернарда в голове. Криминалисты почти всегда прибывали на место преступления вместе.

– Хорошо, что хоть ты достаточно быстро добрался, – сказал он.

– Я объехал утреннюю пробку по Эсперанса-драйв, – пустился в объяснения Мэтт. – Увидел, что на Клейтон-роуд все намертво встало, так что свернул направо на Шестую улицу, и…

– Знаешь, что мне говорила моя мама? – перебила его Ханна.

– И что же?

– Никогда никому не рассказывай о своих мечтах и об излюбленных маршрутах. Всем это до лампочки.

Мэтт ухмыльнулся Бернарду, который улыбнулся ему в ответ.

– Буду иметь в виду, – сказал он.

– Кто-нибудь уже нашел какие-нибудь документы? – спросил Бернард. – Это действительно Жаклин Мьюн?

Мэтт покачал головой.

– Пока что нет. В сумочке никаких документов. – Он мотнул головой на матерчатую сумочку с цветочным узором, висящую на одном из стульев. – Но кошелек внутри, и наличные в нем на месте.