Мы и не заметили, как наступило утро. И лишь когда стрелки на часах показали половину шестого, я, прижав ребра ладони к стеклу окна, убедился, что снежная буря и не думает отступать. Морги! От чувства беспомощной злости хотелось выть. Время утекало сквозь пальцы, как вода, а я ничего не мог с этим сделать. Понадеявшись, что беглянки сейчас находятся в таком же положении, что и я, то есть сидят за четырьмя стенами, ожидая более благоприятной для путешествия погоды, я направил свои стопы к Или-са, узнать, что он выяснил насчёт таинственной тринадцатой девушки, которая якобы проникла на территорию Лэнара год назад и осталась неучтённой.

Откровенно говоря, я был уверен, что посланник Большого Озера по какой-то причине солгал. Возможно, жребий выпал его сестре или невесте, вот он и решил попытаться обвести Короля вокруг пальца (такие случае не были редкостью, и наш Король, в отличие от своего родителя, зачастую смотрел на них сквозь пальцы), искренне полагая, что тем самым спасает девушку от страшной доли.

Я усмехнулся. Два года назад, когда я впервые оказался в Красногорском Храме не в качестве посетителя или праздного зеваки, я спросил у Или-са, ради чего весь этот цирк. Почему нельзя рассказать ильмам правду о том, какая судьба ждёт переселенок в Лэнаре. Ведь Гряда непроницаема лишь для живых существ, механические повозки с товаром сквозь неё проходят прекрасно (и этим, надо сказать, очень рьяно пользуются местные контрабандисты). Ведь если бы мы отправили Наместнику и Посланникам письма с подробным объяснением, удалось бы избежать стольких слёз и испорченных нервов!

– И как это я сам до этого не додумался! – деланно удивился Или-са. – Вот же я старый идиот! Серьёзно, Кэйнаро, думаешь, что за эти несколько столетий никому и в голову не пришло поступить так, как ты предлагаешь? Пришло. Мало того, было время, когда переселенки активно переписывались с оставшимися за Грядой родными. И знаешь, что я тебе скажу? От этого было только больше несчастий. Пойди в библиотеку, почитай воспоминания былых хранителей и приёмщиков. Узнаешь, сколько раз сквозь Гряду пытались прорваться те, кто считал себя достойным лучшей жизни. На моём веку, к счастью, подобного не было, не думаю, что я бы смог продержаться на этой должности так долго, если бы раз в год мне приходилось очищать приёмный зал от трупов... А уж как бы мы выветривали запах горелого мяса, я даже представить себе боюсь.

О, да. У Гряды была одна особенность: даже тогда, когда в ночь Новорожденной Звезды она становится частично проницаемой, не каждый житель Ильмы может покинуть свою родину – лишь юные девушки, не успевшие познать мужчину. Отсюда и слёзы, и истерики, и жуткие страшилки о страшном драконе, который, якобы, лишь юными девственницами питается.

Теперь ещё и меня приняли за Короля. Хорошо, что не за бога...

Радо-са-Или всё ещё был в небольшом кабинете над приёмным залом. По моим подсчётам, он должен был уже заканчивать оценку магического потенциала переселенок, а вместо этого старик стоял у стены, на которой висела карта горного региона.

– Как думаешь, – он на мгновение оторвался от рассматривания горного массива и повернулся в мою сторону, – какова вероятность того, что Король отправит меня на плаху, узнав, что я потерял одну из девушек?

– Не думаете, что она плод воображения посланника Большого Озера? – спросил я.

– Уверен, что нет, – Или-са вздохнул и перебрался в кресло за столом. – Ястолько времени пытаюсь понять, что же случилось год назад где я ошибся настолько, что девушку выбросило посреди зимнего леса... А оказывается, дело не в моих расчётах, а в том, что их изначально было две.