У меня от напряжения болели глаза, их пощипывало, они начинали слезиться, но я заставляла себя не моргать и тупо пялиться в одну точку. Иначе, я думала, мир рухнет и начнется апокалипсис. Знаю, звучит глупо, но это единственное, что спасало меня от того, чтобы не разреветься.

«Айвена, прости… но я не могу». Эти слова каждые пять секунд раздавались у меня в голове.

***

– Айвена, прости… но я не могу.

После этих слов я непонимающе уставилась на Велиара, но он больше ничего не сказал. Просто неотрывно наблюдал за мной. Чтобы скрыть всю свое недоумение, смешанное с возбуждением, я, проглотив ком унижения, застрявший у меня в горле, влепила ему заслуженную пощечину. Он горько рассмеялся:

– Как бы это не вошло у тебя в привычку.

Велиар отошёл в сторону, галантно предложив мне руку помощи. Проигнорировав его жест, я осторожно спрыгнула со стола и чуть не подвернула ногу, наступив на какую-то железяку каблуком. Нарочно медленно я стала поправлять подол платья, ничуть не смущаясь неотрывного взгляда парня.

– Спасибо за великолепный обед и за нескучное времяпрепровождение. Увидимся за ужином.

Я гордо выпрямилась и невозмутимо покинула помещение, оставив хозяина с обескураженным видом.

***

Наверное, если я сейчас умру, то буду чувствовать себя лучше. Состояние подвешенности меня нервировало. Я непроизвольно моргнула и смахнула со щеки одинокую слезинку.

Унижение, которое я испытывала, скручивало мои внутренности в тугой узел. Мне хотелось заползти подальше, в самый темный угол, и тихо там поскуливать. В тысячный раз выругав себя за слабость, я перевернулась на живот и уткнулась головой в подушку, заставляя умолкнуть смеющийся надо мной внутренний голос:

«Ты слабачка: не можешь держать себя в руках и готова отдаться первому встречному за красивые глаза! Ты глупая курица: доверяешь, не пойми кому, возможно, даже своему врагу! Ты недостаточно хороша: в последний момент отказываются только от убогих! Ты не интересная: можешь привлечь только шизанутых имбецилов! И вообще, ты просто дура: тебе нужно искать дорогу домой, а не шуры-муры крутить! Возможно, от тебя зависит будущее твоей планеты!»

Со злостью запустив подушкой в произвольном направлении, я как заведенная стала мерить комнату шагами. Миллион противоречивых чувств терзал меня.

– И что он себе думает? Что может просто так завести, а потом без объяснений отвергнуть девушку?! Или он думал, что я начну его умолять, чтобы он меня трахнул? Наверное, привык вытворять подобное со своими шлюхами. Как можно одновременно и скомпрометировать девушку, и отвергнуть ее? Он что, ненормальный, любит поиздеваться над своим организмом? По идее это я должна была его бортануть!

Но, не сделав это первой, я теперь пряталась в комнате, боясь показаться ему на глаза. Единственное, чему я была рада, это то, что мне удалось хладнокровно и сдержанно его покинуть… ну, не считая пощёчины. А то могла бы при нем разреветься как пятиклассница и унизиться еще больше.

Я поспешила под прохладный душ, он должен был остудить мой пыл и привести мысли в порядок. Ненавистное платье я сняла сразу же, как только переступила порог своей комнаты, и теперь оно вместе с туфлями валялось возле входной двери.

– Если найду ножницы, обязательно сделаю из него коврик! Мне будет приятно вытирать об него ноги.

Под холодными струями все мысли вылетели у меня из головы, зубы начали стучать, тело покрылось мурашками. Я пересиливала себя, оставаясь как можно дольше под душем. Мазохистскими наклонностями я никогда не страдала, но это единственное, что меня отрезвляло и притупляло неприятные чувства.