Я застряла на кухне, у французского окна, смотрела на кажущийся ненастоящим пейзаж, размышляла о странностях жизни, о том, что делать дальше, и не будет ли преступлением согреть себе чаю, поскольку, несмотря на неопределённость положения, хотелось пить и есть. К сожалению, никогда не страдала отсутствием аппетита, оттого и потеряла былую стройность. В конце концов решила, что небольшой завтрак будет компенсацией за пережитые и переживаемые волнения, а на пустой желудок трудно принимать решения. Наполнила водой и включила чайник, нашла в шкафу пакет с тонко нарезанным хлебом – тостами, а золотисто-жёлтая масса в банке оказалась апельсиновым мармеладом. Заглянула в холодильник, хозяйственно наполненный всевозможными продуктами, но трогать ничего не стала.

Через четверть часа устроилась за кухонным столом с кружкой и тостом, с удовольствием глотнула крепкого чаю. Следующим глотком поперхнулась, потому что щелкнула входная дверь. Осторожно поставив кружку на стол, я поднялась, пытаясь дышать ровно и удержать буйно запрыгавшее сердце. Из кухни выходить не пришлось, на пороге появилась женщина и уставилась на меня, как на привидение, и, думаю, мой взгляд был немногим лучше. Невысокая, худощавая, лет сорока, в джинсах и мешковатом свитере, в одной руке сумка, в другой – бутылка молока.

– Что вы здесь делаете?! – взволнованно вопросила она. – Как сюда попали?

– Приехала… вчера, – ответила я. – Здравствуйте, доброе утро, как поживаете?

– Откуда приехали? – она наморщила лоб, словно пытаясь что-то вспомнить или сообразить.

– Меня зовут Ася, Анастасия Зверева. Я приехала из России, – сказала я. – Вчера. Вы здесь живете? Я сейчас все объясню.

Хорошо, что я её понимала, во всяком случае, пока. И кто она такая, жена или подруга? И туда ли я попала…

– Из России? К Джеймсу? Почему? И где он? Джеймс! – закричала она в пространство дома.

– Я не знаю, где он, может быть, спит там, наверху, – осторожно предположила я. – Я приехала вчера, он меня не встретил в Гатвике. Я приехала на такси сюда, дверь была открыта, я зашла, спала на диване… в гостиной, там, – махнула рукой в направлении, где должен был находиться упомянутый диван. – Хозяина дома зовут Джеймс Монтгомери? Это дом номер три, Вудкэм Драйв?

Она кивнула, затем покрутила головой, то ли потеряла дар речи от услышанного, то ли не совсем поняла сказанное.

– Вы понимаете меня? – спросила я на всякий случай. – Я плохо говорю по-английски.

– Да, понимаю, – ответила она. – Но я ничего не понимаю. Почему вы приехали к Джеймсу из России?

Она опустила сумку на пол, а бутылку поставила на прилавок. Я же, путая существительные, времена глаголов и порядок слов, продолжила объяснения и вопросы.

– Я должна спросить у Джеймса, – заявила она, после того как я, обливаясь потом от усердия, закончила свою речь. – А как вы попали в дом?

– Дверь была открыта, я вошла, было уже поздно, я не знала, что делать.

– Он должен был вас встречать и не встретил? Странно. Он ничего такого не говорил.

Непохоже, чтобы она была его женой, у любой приличной жены мой рассказ вызвал бы более бурную реакцию. Или так ведут себя английские жёны? Я все-таки решилась задать мучающий меня вопрос.

– Можно узнать, кто вы?

– Кто я? – она удивилась, словно я должна была знать это с самого начала, но почему-то скрывала. – Миссис Хоуп, – после паузы представилась она. – Я здесь работаю, убираю, готовлю.

Я облегченно улыбнулась, она в ответ чуть скривила губу.

– Так вы не знаете, где может находиться мистер Монтгомери? – спросила я.