Чопорная сослуживица Эльмы удивленно уставилась на девушку. Ключ в руках женщины замер в замочной скважине.

– Эльма, дорогая, что случилось?

– Срочное задание директора. – Эльма развела руки в стороны, изобразив жест безысходности. – Герр Диммар велел разобраться с новым поступлением, как можно раньше. Я засиделась у себя, разбирая эти завалы, и не уследила за временем. Как же хорошо, что я застала вас!

– Разве это не подождет до завтра? – удивилась служащая архива.

Эльма огляделась, словно бы их мог кто-то подслушать и заговорщическим тоном прошептала:

– На самом деле он дал мне это поручение ещё днём, но ко мне зашел Петер и я… – она замялась и, как показалось Коликову, смогла нагнать на себя краску. Во всяком случае, мужчина почувствовал, как девушка напрягла мышцы пресса. При этом движении кровь сильно бьёт в голову и лицо действительно краснеет. Жест непримечательный, но внимательный собеседник решит, что собеседник застеснялся. Таким маленьким хитростям учили в разведшколах. Фрау Гретта заметила смущение девушки, так и не уловив нотки фальши, и лукаво улыбнулась:

– Эх, Эльма, где мои семнадцать лет? – задумчиво сказала она и открыла хранилище. – Покажите ваш список.

Девушка протянула листок. Служащая архива внимательно его изучила и облегченно выдохнула:

– Так это же небольшая стопка папирусов. Кстати, они в довольно сносном состоянии.

Фрау отошла, затерявшись среди стеллажей, но уже через минуту вернулась:

– Вот, то, что вы ищете, Эльма. Можете взять до завтра. Как закончите, заприте у себя в сейфе. На самом деле они стоят копейки, но мало ли… В любом случае, не понимаю, к чему такая срочность?

– Я очень дорожу своей работой, фрау. – Эльма бессовестно врала. Мастерски. Коликов мысленно аплодировал ей. Никакого Петера в её кабинете сегодня не было. Да и работа эта копеечная нужна была девушке постольку поскольку. Вероятнее всего, должность в музее для неё была лишь прикрытием.

– Похвально, – одобрительно кивнула женщина. – В наше время такая безалаберная молодежь… Им бы поучиться вашему рвению к работе. Глядишь, и не творилось бы вокруг столько абсурда.

Девушка не стала ввязываться в демагогию и, ещё раз поблагодарив сослуживицу, взяла у неё из рук увесистую деревянную коробку.

– Я очень вам благодарна. Завтра верну всё в целости и сохранности.

– Не засиживайтесь тут, дорогая. Молодость дана человеку лишь раз в жизни.

Фрау Гретта хитро подмигнула Эльме. Заперев и опечатав архив, она двинулась на выход. Девушка же быстро поднялась к себе в кабинет и вновь заперлась на ключ. Дрожащими от волнения руками она вновь ввернула свою особую лампочку и принялась изучать в её свете древние египетские письмена. Большая часть папирусов была в приличном состоянии. Сохранность экспонатов поражала. Коликов успел прочесть в списках датировку большинства из них. Самый молодой из этих папирусов вполне мог быть свидетелем событий, описанных в Ветхом Завете.

Но среди папирусов попадались и довольно трухлявые. Краска на них была уже почти не видна, символы угадывались с трудом. Такие экземпляры, буквально рассыпались в руках. Несмотря на это, девушка и не думала относиться к ним с пиететом. Все экземпляры, не прошедшие её проверку под особым светом, грубо отбрасывались в сторону.

Наконец, Коликов ощутил, как в груди девушки замерло сердце.

«Нашла».

Один из папирусов привлек внимание Эльмы. Девушка дважды проверила его под лампой, а затем достала из сейфа какой-то пузырёк и кисточки. Папирус Эльма положила прямо перед собой, навела на него свет от настольной лампы и принялась аккуратно наносить кисточкой жидкость из склянки. Наконец, Коликов увидел то, что заставило сердце Эльмы пропускать удар за ударом. Прямо на глазах, из ниоткуда, под действием реактива всплывали какие-то символы. Человек неподготовленный принял бы их за те же символы, какими был исписан весь папирус. Во всяком случае, Коликов, незнакомый с египетской письменностью, разницы не уловил. Да и никто бы не уловил – слишком уж специфический навык. Но только не Эльма. Девушка достала из своей сумочки блокнот и старательно перенесла в него все проявившиеся знаки. Уже через пять минут Коликов глядел глазами немецкой шпионки на пять строк замысловатого текста. К слову, после высыхания реактива, пропали и знаки, им проявленные.