– На этот раз я сделаю вид, что не заметил, – нахмурился Колыван, – я уже объяснил почему. Но не жди, что в другой раз тебе так повезет. Ты меня понял?

– Злой богатырь пугает кису, – баюн освободился наконец от захвата, – вот только стращать меня не нужно.

– Или что? – Колыван, выгнув бровь, с идевкой посмотрел на баюна, – что ты мне можешь сделать?

– Я много чего могу, – теперь уже баюн пристально смотрел прямо на богатыря, – например, могу сделать так, что Аленушка возненавидит своего защитника. И уже никогда рядом с собой терпеть не будет. Или вовсе распорядится казнить, в присутствии большого количества собравшихся.

– Ты меня пугать решил? – нахмурился Колыван.

– Я предлагаю нам не ссориться. – Кот тут же сменил тон на примирительный: ему не понравилось, как богатырь на него взглянул.

– Запомни, чудовище, – медленно произнес страж, выделяя каждое слово, – я тебя терплю лишь потому, что ты можешь принести пользу государству и лично Аленке, что уже не раз проделывал. Но я не стану терпеть людоедства в Киеве, потому что в первую очередь я русский богатырь и защитник русского народа. А прогонит меня княгиня или казнит – вопрос десятый. Ты сейчас жив лишь потому, что в этот раз поднялся не против русича, а против той, которую я почитал за нашего врага. Не играй со мной, животное, я тебя разрубить всегда успею. Ты меня хорошо понял?

– Понял я, понял… – угрюмо буркнул баюн.

Беседу прервала Аленушка, выскочившая из палат с сияющим лицом:

– А вот такое видали?

Девочка показала на вытянутых руках чудную игрушку, куклу-петуха, но всю из золота, такую, что каждое перышко ярко сверкало на солнце.

– Подумаешь, – буркнул кот, – ну петух, ну золотой…

– Что-то я такое слышал, – задумался Колыван, – покажи-ка эту штуку боярину Полкану, он у нас в таких вещицах хорошо понимает.

– Не отдам, – девочка покрепче обняла петушка, – моя игрушка, мне шамаханская царица оставила. Правда, пушистик?

– Правда, – выдавил кот недовольно, под пристальным взглядом богатыря, – тебе все оставила.

Аленка снова вытянула руки вперед, внимательно рассматривая чудную находку:

– Я назову его Петя-петушок.

Михаил Поток еще раз глубоко вздохнул – воевода никак не мог унять волнения. Если он все рассчитал правильно, успех будет на их стороне.

– Давайте еще раз повторим, что и как мы делаем. – Богатырь обвел взглядом друзей. – Иван, ты идешь к северным воротам и запираешь их. С тобой будут сто человек из дружины, этого должно хватить. Стража не выступит против нас, этот вопрос я решил. Галицкое войско на севере, пройти в город они могут только через северные ворота, для другого пути им большой крюк делать и через реку переправляться. Закрываешь ворота, и никого не пускаешь. Понял?

– Да что тут непонятного… – Иван Быкович тяжело вздохнул, – а Даниил точно мертв?

– Вечером скончался, – подтвердил Михаил, – это мне верный человек в галицком войске поведал. Я ему хорошо плачу за такие сведения. Галичане пока никому не говорят.

– Боюсь я Даниила, – поежился третий богатырь, Еруслан, – а ну как притворился он, нашу верность испытать?

– Наша верность – Киеву, а не Галичу, – отрезал Михаил. – Нет, это верные сведения. Ты, Еруслан, должен взять галицкого воеводу и княжонка.

– Теперь уже князя, – поправил друга Иван, – раз Даниил мертв.

– Пока его не посвятили в князья – он еще княжонок. И когда станет князем – очень важно, чтобы он делал то, что мы будем ему говорить. С Лютополком надо быть осторожней, этот зверь так просто не сдастся. С тобой пятьдесят человек, должно хватить. У Лютополка не больше пяти человек охраны, у княжонка – не больше десятка. Первым брать Лютополка, он опасней.