Жизнь может измениться в одночасье, выбить из колеи и пойти по такому безумному сценарию, что никому даже и не снилось!

Я это знаю, как никто.

Молчаливая Хильда поставила поднос с завтраком-ужином на прикроватный столик, заправила постель и выжидающе повернулась ко мне.

– Уйди. Пусть придет Харита, – приказала я, принюхиваясь к подносу.

Что у нас сегодня? Два вареных яйца, поджаренные гренки, мед и травяной чай.

– Сока принеси, – добавила вслед уже открывшей дверь служанке. – Яблочного.

Иногда мне кажется, что если бы в нашем мире не было мест, где существует вечное лето, я давно уже сдохла без свежих фруктов, не пережив первую же зиму. Хорошо, что я богата, и могу позволить себе покупать продукты даже за огромную цену!

Хильда кивнула, отчего ее отвисшая челюсть резко клацнула. Иногда я боялась, что однажды она у нее отвалится, но пока Высший миловал, а к клацу я уже давно привыкла.

Да. Хильда – моя служанка. И она зомби. На самом деле, все мои слуги не входят в число живых.

Кто-то собирает бабочек на иголках, кто-то драгоценные камни, кто-то – книги. Кто сказал, что нельзя коллекционировать мертвых?

В конце концов, у каждого свои слабости!

Быстро позавтракав-поужинав, я еще немного побродила по дому, неспешно собираясь на работу. Вот уж куда торопиться не стоило: никуда мертвяки от меня не убегут.

Размышления на тему, как именно Хильда умудряется готовить мне вкуснейший завтрак, если не чувствует запахов, были привычными и никуда не вели.

Это было моей традицией: после завтрака ходить в ночном одеянии по дому и думать ни о чем.

Я очень редко покидала свое жилище раньше полуночи: так было больше возможностей никого не встретить по пути на кладбище.

Хотя о чем это я?

Город Тысячи Рас никогда не спит…

Моя другая мертвая служанка, Харита, расчесала мне волосы, уложила их в замысловатую прическу, а потом принесла платье, плащ и теплые сапоги.

Падший бы побрал эту зиму! Еще и снежная выдалась, некоторые улицы Города по крыши замело!

…хорошо, что у меня есть двенадцать не знающих усталости слуг, чтобы чистить территорию вокруг дома…

Укутавшись в теплую одежду, я взяла футляр с лопатой (издалека он был похож на продолговатый короб для очень длинного тромбона) и вышла на холод.

Бр-р-р… оказывается, сегодня еще и морозы ударили!

– Хэнк! За мной! – я махнула рукой своему самому огромному мертвяку. Один глаз у него все время норовил выпасть из глазницы, а вместо затылка зияла рубленая рана (беднягу зарубила топором его собственная жена), но он и без этих деталей выглядел внушительно. По крайней мере, вероятные грабители разбегались с моей дороги с криками ужаса. Простые горожане, впрочем, тоже. Даже непробиваемые вендиго делали вид, что у них внезапно возникли срочные дела на другом конце Города.

А вот нечего после полуночи по улицам шастать!

Я и сама не знала, почему всегда таскала лопату на себе, да еще и прятала ее в деревянный футляр, который весил, как обожравшийся демон.

Спину накачивала, что ли? Или мне просто хотелось делать хоть что-то самой?

Натянув на глаза капюшон, а на нос – шарф, я поскрипела по свежевыпавшему снегу в сторону кладбища. Жаль, что экипаж в такое время не вызовешь. Да и вряд ли кто-нибудь возьмет на извоз страшного, как Падший, зомбяка.

А жаль. С другой стороны – тоже зарядка.

Хэнк шел поодаль. Его лишенная мозгов башка давно уяснила, как надо действовать, и как себя вести, чтобы хозяйка не уложила обратно в могилу.

Вроде души у восставших мертвецов нет, а вроде что-то и есть. Например, память о самых глубинных страхах. Хэнк при жизни боялся одиночества. Поэтому очень ревновал жену. А она наставила ему рога и потом убила беднягу топором, чтобы не мешал ее счастью.