Даша развернулась, обжигая меня негодующим взглядом. Но я сделал невинный вид и кивнул на Светку: я тут ни при чем!

Витя так громко хлопнул дверцей своей машины, что вздрогнули, кажется, все.

Под шумок Светка извернулась и оказалась на переднем сиденье, нагло заняв место Аллы. Та вроде дернулась что-то сказать, но, кажется, вспомнила, в каком мы нынче статусе. Или затаила обиду на подружку для более удобного случая. Все равно. Пусть разбираются между собой. Я бы предпочел, чтобы тут сидела другая женщина. И однажды так и будет — совсем скоро, меньше четырех недель осталось.

Это был очень странный путь. Пока мы выбирались в темноте по разбитой дороге от реки, пока создавали искусственную пробку силами исключительно нашей компании, пока ждали Юрку, который бросил машину в самом узком месте и бегал за забытой на месте пикника гитарой, пока ехали — слишком недолго, на мой взгляд — по ночному нашему городу, я постоянно поглядывал в зеркало заднего вида, ловя в нем взгляд темных глаз. Когда удавалось — сердце пропускало пару ударов и я жадно втягивал носом воздух, надеясь поймать аромат Дашиной кожи. Когда не удавалось и я натыкался на прожигающие злостью глаза почти бывшей жены — казалось, что на сердце падает еще один камень вдобавок к тем, что уже громоздились там день за днем.

Светка своей болтовней никак не помогала. Даже хуже. Она отпускала какие-то шутки про Витьку, заставляя меня закипать все сильнее. Намекала на наш с Аллой развод, о котором все знали, но пока делали вид, что ничего не происходит. И подбадривала Дашу, расписывая той, как хорошо будет жить во Франции.

Атмосферка была — спаси господь. Уверен, если я попаду в ад, любимой пыткой чертей будет вернуть меня в этот поздний мартовский вечер, в эту машину, трещащую от разлитого в воздухе электричества. В это отчаяние, ярость, густую, душную вину.

Но если там будет слабый сквозняк надежды, рождающейся где-то в глубине сердца от редких реплик Даши, брошенных тихим голосом, то я согласен провести так вечность.

Потому что гораздо хуже стало, когда я высадил их со Светкой у дома и поехал к себе. Алла не стала пересаживаться на свое законное место впереди, чем меня приятно удивила. Зато когда мы поднялись в квартиру, вдруг развернулась ко мне вплотную, буквально прижав своим телом к входной двери, и сказала:

— Богдан. Послушай меня, пожалуйста. Я хочу предложить тебе сделку.