- Я потащу, - осмелился подать голос Егор.

- Я прекрасно себя чувствую! - воскликнула я. - Нога не болит.

В доказательство я начала прыгать на поврежденной ноге. И скривилась от боли.

- Ты остаешься, - спокойно произнес Егор.

- Кто это решил?

- Здравый смысл!

- Вот именно! - хором произнесли мои друзья.

Мне пришлось пропустить катание. Я снова устроилась на диване, включила телевизор и через несколько минут задремала…

Ночью мне не спалось. Я не могла отогнать от себя воспоминания о губах и руках Егора, о его замутненном страстью взгляде, который меня сначала напугал, а потом… Потом меня бросило в жар и я чуть сама не бросилась в его объятия. Хорошо, что этого все же не произошло. Или…?

Ночью я так и спала в этой порванной футболке. И мне снились на удивление жаркие и неприличные сны.

Дежавю. Я снова лежу на диване, Егор снова входит в дверь, окруженный облаком морозного воздуха. Только на этот раз он со сноубордом. Бросает его на пол, стаскивает ботинки, снимает куртку. И идет ко мне.

Я резко сажусь и зачем-то прикрываюсь пледом.  

- Не бойся!

Егор останавливается в трех метрах от дивана.

- Я не боюсь.

Точно, не боюсь. Неужели у меня испуганный вид?

- Я просто хотел попросить прощения. За вчерашнее.

- Проси.

Я улыбнулась.

- Ты не злишься? - его лицо озарилось облегчением.

- Еще как злюсь!

Он снова сник.

- Как ты мог! Я думала, мы друзья. Почти братья.

- Братья?

- Ну ты понял. Ты повел себя не по-братски!

- Ты издеваешься? - догадался Егор.

- Разве ты этого не заслужил? Ты порвал мою любимую футболку!

- Прости…

- Ладно, проехали. Спишем все на виски. Сколько ты выпил?

Егор упал в кресло, стоявшее в паре метров от дивана.

- Не так уж много, - произнес он, глядя на меня почти вчерашним взглядом.

Раньше он так на меня не смотрел. Раньше у меня от его взгляда и его присутствия кожа не покрывалась мурашками и мне не хотелось спрятаться под пледом…

- Я выпил всего пару бокалов. Но дело не в этом.

Он замолчал. Я хотела задать какой-нибудь наводящий вопрос, потому что молчание было напряженным. Но не знала, что именно спросить.

- Дело в том… Что ты мне нравишься.

- Ты мне тоже нравишься, - перебила его я. - Мы же договорились: мы братья.

- Марина… не надо переводить все в шутку. Мне не до шуток.

- Мне тоже. Я теперь тебя боюсь!

- Правда?

У него снова взгляд стал как у побитой собаки.

Правда, боюсь. Только не знаю точно, его или того, что просыпается во мне, когда он на меня смотрит.

Я была на втором курсе. Мне было девятнадцать лет. И у меня еще не было мужчины… Интересно, Егор об этом догадывается?

Егор встал с кресла и сделал шаг ко мне. Я вжалась в диван.

- Ты правда меня боишься…

Он развернулся и вышел. На улицу. Прямо в носках. Потом вернулся, схватил ботинки и вышел снова.

Я сидела на диване и чувствовала, что мои глаза наполняются слезами.

После этого случая мы с Егором стали вести себя друг с другом, как чужие. Он был предельно вежлив и предупредителен, но при этом старался не оставаться со мной наедине. А мне этого, как назло, очень хотелось!

Мне казалось, что развлечения нашей компашки стали не такими веселыми, особенно, когда не было Егора. А его не было все чаще. Кажется, теперь я смотрела ему вслед взглядом побитой собаки.

А ночами я вспоминала тот вечер, его безумные глаза… и после этого погружалась в сны исключительно эротического содержания. Ночами я жалела, что не ответила тогда на его неистовый и страстный поцелуй. А днем злилась.

Чего он ведет себя, как дурак, он что не понимает, что тоже мне нравится? Видимо, не понимает…