— Сейчас начнётся.

— Что начнётся-то?

— Отзыв…

— Суть в чём?

Она обернулась, глянув на меня, как на дурочку, но пояснила:

— Магнит для магии, слышала?

— Не слышала.

— Темнота ты, Гзеня! Ох темнота-а-а! Смотри!

Я смотрела во все глаза. Средний принц поднял руку ладонью вперёд и как будто мыльный пузырь из неё выдул — длинный, дрожащий, радужный в выглянувшем солнце. Это и есть магнит? Тонкое щупальце магии вытянулось, нырнуло вниз, к толпе девушек, по которой прокатилась волна вздохов.

— Красиво, — оценила я, с опаской коснувшись метки под платьем. Та молчала — не жужжала. И слава богу!

А магнит тем временем парил низенько над головами девушек, поворачиваясь в разные стороны, словно искал что-то. А потом на его кончике с беззвучным взрывом радужной пыльцы распустился прелестный цветок, похожий на лилию. И в ответ маленькие робкие облачка магии принялись подниматься из толпы, тянуться к магниту. Одни бесформенные, другие в виде плохо очерченных цветов, третьи… Третьи вообще сдувались, рассыпаясь в переливающийся на солнце прах.

— Немного отозвавшихся, — критически оценила Арика. — Глянь, не выдержали!

— А чего так?

— У принца Армана невероятная сила! Трудно найти ему подходящую жену. Ведь он наследник трона и должен сойтись с девушкой, у которой сила рода ему под стать, иначе у него не будет сына, и он должен будет уступить трон брату.

— В чём сила, брат? — пробормотала я и сама себе ответила: — В женщинах, однако…

— Что? — не расслышала Арика, но я отмахнулась:

— Ничего. А другие принцы?

Арика оживилась:

— По левую руку — принц Андро, смотри, сейчас его очередь!

Стоявший слева от Армана парень в тёмно-синем камзоле присоединился к брату — вытянул ладонь и послал вдогонку цветку магический магнит, который превратился в собачью голову. Она скалилась, рыща в поисках жертвы, и девушки на площади отзывались крохотными облачками перламутра. В них можно было разглядеть, если хорошо присмотреться, стилизованных животных. Но очень уж стилизованных и очень мелких. Похоже, у Андро тоже выбора маловато… А чё такое, девицы? Выродились? Сила рода не помогает?

— Жарко тут что-то… — выдавила я. Арика оглянулась на меня, наморщила лоб и покачала головой:

— Да нет вроде, вон и ветерок дует! Обмахнись, а то от силы принцев сомлеешь!

Сомлею. В груди стало душно и тесно, будто что-то рвалось изнутри. Как пароварка без клапана… Сейчас как вспыхну! Так и подтвердится теория о самовозгорании человека! Я глубоко вздохнула, потом ещё раз и ещё, чтобы успокоиться, и это помогло. Стравив давление, глянула на площадь. Передником обмахнулась, как веером, посчитала навскидку процент отозвавшихся невест. Получилось около сорока процентов. Не густо.

А Арика снова возбуждённо заговорила:

— Смотри, смотри! Принц Гевин! Ох, какой он! Самый красивый, правда?

Чтобы не говорить ей правду — ведь все три похожи, — я кивнула:

— Угу.

— Ой, не могу! Ой, папаша, почему вы не были из сильных магов… Тогда бы я была там…

Я фыркнула. Ну вот я могу быть там, а зачем оно мне? Магии у меня нет, силы рода тоже, а бороться с остальными фифами за право лечь в постель принца и иногда рожать ему детишек — так себе удовольствие. Лично я лучше на кухне поработаю, может, и повышение заслужу…

— Гзеня, смотри! Принц Гевин самый удачливый!

Глянув на расцветающие навстречу магниту в форме скрещённых и бьющихся друг о друга сабель облачка разномастных цветов, птичек, недособачек и мимими-бабочек, я вынуждена была признать — принц Гевин нашёл больше отклика, чем его старшие братья, в сердцах претенденток на руку и сердце коронованных особ. Оно, конечно, странно — ведь он младший, на трон не претендует, но и сил у него меньше, чем у братьев. Л — логика. Впрочем, я могла только полагаться на логику, потому что знаний об устройстве этого сумасшедшего мира у меня маловато.