Она была единственной, посвященной в тайну семьи Фрей, и потому старалась защитить племянницу от сплетен и обид, прекрасно понимая, что при дворе это практически невозможно.

Дамы вышли в сад и тут же были атакованы кавалерами, желающими высказать благодарность за танцы на балу. Первым с военной прямотой подошел граф Фолкнер:

– Леди Белл, леди Фрей, леди Астер, рад видеть вас сегодня в добром здравии.

Дамы присели в книксенах.

– Позволите сопровождать вас на прогулке? – осведомился граф с той же военной решительностью.

Отказать было неприлично, так что леди Фрей пришлось согласиться, но поскольку дам было три, граф ловко предложил локоть леди Астер, тем самым вынудив ее компаньонок идти сзади.

Вежливая светская беседа – это искусство. Заговорив о погоде и природе, граф убедился в том, что леди Астер этим искусством совершенно не владеет.

Она была слишком непосредственна, юна, свежа и эмоциональна. При этом говорила леди искренне и открыто, так что Фолкнер не мог перестать ею любоваться.

Но как придворный, проведший при дворе больше десяти лет, он понимал, что этот светлый огонечек может легко погаснуть в интригах и сплетнях людей, жаждущих чинов и титулов, больших денег и земель.

В груди графа родилась уверенность – он должен защитить этот огонек. Увезти в свой суровый замок, в котором слышно, как шумят волны, разбиваясь о берег, и там беречь. Охранять, как дракон свое сокровище!

Увы, реальность быстро вернула его на землю. Буквально за каждым поворотом аллеи их компанию встречали кавалеры. Они изящно кланялись, желали дамам прекрасного дня, и спрашивали разрешения присоединиться к прогулке, а после… вынужденно тащились сзади, поскольку граф был самым знатным лордом из всей компании.

Эббот Фолкнер хранил невозмутимость, но понимал, что выйдет из кустов какой-нибудь побитый молью маркиз – и ему придется уступить нежную ручку и ласковую улыбку леди Астер. Поэтому, завидев Гриза, Фолкнер просиял:

– Леди Астер, позвольте вам представить моего друга, герцога Гриза!

– Мы знакомы, – мило улыбаясь, ответил дочь виконта. – Вчера его светлость пригласил меня на танец.

– Очень рад, что вы меня запомнили, – Гриз, пользуясь моментом, чмокнул воздух над перчаткой леди. – Позволите вас сопровождать?

– Если вам угодно! – возразить леди не смела. Герцог – дальний родственник короля, и самая знатная особа при Дворе после принцев крови.

За спиной Фолкнера раздался едва слышный стон – кавалеры прекрасно знали, что соревноваться с герцогом может разве что принц, да и то не всякий. Богат, красив, знатен… Словно подслушав их мысли, на дорожку вышел принц Энрих:

– Леди Астер, – радостно объявил он, – приятно встретить вас в парке! Помните, вы обещали мне показать мотыльков и рассказать, чем они отличаются от бабочек?

– Сейчас слишком светло и жарко, ваше высочество, мотыльки летают ночью и опыляют ночные растения. Этих мохнатых красавцев нужно изучать поздним вечером. Где-нибудь рядом с цветами, которые расцветают ночью.

– А что еще нужно для изучения, кроме цветов?

– Белая простыня и большой фонарь, ваше высочество, – с поклоном ответила Астер.

– Я распоряжусь все приготовить, леди Астер, и очень надеюсь, что вы будете любоваться мотыльками вместе со мной!

– Как будет угодно вашему высочеству, – ответила леди Фрей. А что еще она могла ответить принцу?

Все время разговора с принцем Гриз и Фолкнер вежливо улыбались, мысленно посылая проклятия на голову юного Энриха. Как они и ожидали, его высочество развернулся, предложил дочери виконта руку, и они пошли гулять по дорожкам цветника, беседуя о ночных фиалках и медунице. Если бы Энрих был лет на пять постарше, весь двор уже бы записал дочь виконта в любовницы младшего принца. Счастье, что принц был так юн! Но звание фаворитки младшего члена королевской семьи после этой прогулки к Астер все же прилипло.