Но это еще не все! Она выкраивает время, чтобы два раза в неделю вести занятия по аэробике.
– Мне это очень нравится, – говорит Лин, скрестив свои стройные ноги. – Эти уроки – мое свободное время. Я без них не могу.
Также Лин любит кататься на лыжах (в этом году в Аспене!), читать (бесспорный фаворит – книги о личностном росте!) и ездить на горном велосипеде (честное слово!).
И вот любопытная подробность! Лин – одна из тройняшек! Ее сестра Катриона, исполнительный директор по маркетингу в компании «Холлингдейл чоколейтс», – это полная копия Лин. Джемма, не однояйцевый близнец, хотя и очень похожа на своих сестер, обучает детей в начальной школе. Сестры очень близки между собой.
– Они мои лучшие подруги, – призналась мне Лин.
Их мать, Максин Кеттл, возглавляет Австралийскую ассоциацию многоплодных матерей, регулярно выступает на мероприятиях с участием матерей двойняшек и тройняшек и является автором книги «Рай и ад многоплодной беременности», опубликованной во многих странах мира. Отец, Фрэнк Кеттл, – известный в Сиднее застройщик. Родители расстались, когда девочкам было шесть лет.
– У нас было прекрасное детство, – вспоминает Лин. – Мы проводили время и с мамой, и с отцом и были совершенно счастливы.
Что же впереди у этой суперженщины?
Возможно, еще один ребенок, а также расширение компании и открытие собственного производства обедов и ужинов (мммммм!!!).
Что бы она ни делала, будьте уверены: у этой замечательной молодой женщины все получится! Поистине пример для подражания!
Заказы на дом принимаются в «Автобусе для гурманов» по телефону: 1 300 BREKKY.
Лин пожала плечами, передавая журнал матери.
– Хорошо, что журналистка хоть догадалась прорекламировать мой бизнес. Не знаю, на что обиделась Кара, ведь это меня выставили полной идиоткой.
– Знаю, – ответила Максин. – На фотографию. Кара получилась ужасно.
Лин взяла журнал и всмотрелась в снимок. Фотограф снял Кару так, будто она гримасничала: уголки рта кисло опущены вниз, один глаз некрасиво вытаращен. Фотограф был ни при чем. Кара сама все время хмурилась, ворчала и вздыхала, потому что пришла только по настоянию отца.
– Ты права, – не стала спорить Лин.
– Знаю, что права, – Максин посмотрела на Мэдди, которая самозабвенно болтала с собственным отражением в стекле буфета. – Лин, в чем это она перемазалась? Ну и свинтус!
– В «Веджимайте». Когда Джемма и Кэт это читают, я не могу дослушать до конца.
– Не понимаю почему. – Максин опустилась на колени и, зажав щечки Мэдди, вытерла их носовым платком. Мэдди не сводила глаз с маленькой девочки в стекле и заговорщически улыбалась. – Ты же сказала, что они твои лучшие подруги.
– Вот именно! А я никогда ничего подобного не говорила.
Лин взяла ключи с журнального столика и посмотрела на Мэдди – девочка сосредоточенно вырывала страницы из журнала.
– Поцелуешь мамочку? – спросила она почти без всякой надежды.
– Нет! – Мэдди оскорбленно посмотрела на нее. Лин склонилась к девочке, но та строго подняла вверх палец и повторила: – НЕТ!
– Ну ладно… – Лин взяла портфель. – Буду часов в шесть. Мне еще забирать Кару у друзей после совещания в булочной.
– Видок у тебя ужасный, Лин, – заметила Максин.
– Спасибо, мамочка.
– Да, ужасный. Ты просто скелет – тусклая, серая, смотреть невозможно. Надо сказать, тебе это совсем не к лицу. Я всегда тебе говорю: не носи черное, но ты ведь не слушаешь. Ты взваливаешь на себя слишком много. Почему мать Кары никогда ее не берет? Почему Майкл не может настоять на своем?
– Мама, ну хватит…
Лин почувствовала, как в горле у нее защекотало. Она положила портфель и трижды чихнула.