– Я не могу принять твою серебринку, Андрэ, – надтреснутым голосом сказала эльфийка, протягивая ему увядшую красоту.

Цветок, в нем причина, предчувствия не обманули. Серебринка, вот как ты называешься! Название соответствовало живым аналогам того, что сейчас было в руках Ании. Когда-то это был ярко-синий цветок с широкими серебристыми прожилками на лепестках, солнечным центром и полностью серебряной ножкой, теперь лепестки померкли, напоминая грязную лужу, в которой отражается небо. Недаром эльфы не дарили девушкам цветов… Можно отдать голову на отсечение – цветы служили предложением. Иначе почему сида так нервничает? Не может… В груди Андрея поселился холодный комок сожаления и тоски, он смотрел на поникший символ предложения руки и сердца и не решался забрать его у побледневшей девушки, неожиданно поняв, что совсем не хочет этого делать. Ания нравилась ему, она не была краше остальных женщин из свиты княжны, но было в ней что-то такое, что заставляло думать о ней и… Помимо воли руки Андрея протянулись вперед, на мгновение сжали узкую горячую ладошку эльфийки, и серебринка перекочевала к нему.

Цветы – они во всех мирах были символом любви, но здесь их магическая красота воспринималась гораздо шире. Андрей посмотрел на изломанный цветок – ничего не скажешь, настоящий символ. Его любовь была так же изломана. Злодейка-судьба жестоко посмеялась над ним, лишив Поланы и обманом отобрав Фриду, пусть вампирша и не заняла в сердце того места, которое занимала Полана, но она была настоящим светлым пятном в его жизни.

Андрей видел, как с плеч Ании спала невидимая тяжесть, сида облегченно вздохнула, щеки ее порозовели, но зеленые глаза эльфийки по-прежнему не думали избавляться от грусти. Не может… Груз, который Ания сбросила с себя, лег на Андрея, он погладил цветок и прикрыл глаза, только сейчас осознав, кто она и кто он… Какая может быть любовь? Простая, какая, наверно, бывает у многих – обычная любовь с первого взгляда.

– Я понимаю, – тихо сказал он. Возможно, своим поступком он сломал эльфийке жизнь.

– Спасибо.

Андрей хмыкнул – за такое не благодарят, хотя, по местным обычаям, может, еще как благодарят.

– Княжна из-за этого изображала мельницу?

– Госпожа имеет право изображать что угодно. – В голосе сиды прорезался ледок.

– Пусть, мне в принципе без разницы, что или кого из себя изображает ее светлость. Тебе что-то грозит?

– Да, меня могут удалить от двора князя, как запятнавшую честь д… э-э-э, бросившую тень на репутацию госпожи.

– Сурово, расскажи, почему княжна хочет поступить так? Твоей вины в случившемся нет, серебринку ты, не подумав, взяла. – В Андрее проснулся следователь и аналитик в одном лице, разрозненная мозаика начала собираться в некую картинку. Не хватало пары фактов, чтобы собрать изображение полностью.

– Это ее полное право.

– Никто не сомневается в правах Илирры.

– Княжна имеет некие основания не любить меня, больше ничего добавить я не могу, – сказала Ания.

– А хочешь, я добавлю? – спросил Андрей, указывая эльфийке на выбеленную водой и солнцем корягу. Ания села на удобный толстый корень, сложив ладошки на коленях.

– Будет интересно выслушать.

– А ничего интересного. Тебя вывели в тираж. Илирра оказалась очень умной штучкой, снимаю перед ней шляпу. – Черные соболиные брови сиды взлетели вверх, про шляпу она слышала впервые. – О причинах нелюбви княжны к тебе, или предположения о причинах оной я выскажу чуть позже, а пока остановимся на факте приемки в отряд обидчика Твигара. Я о скромном себе. Думаю, моя персона стала интересна Илирре не в последнюю очередь, именно чтобы ударить по тебе. Княжна намеренно пригласила меня в вирк и оставила за рамками отряда. Разумный ход, таким образом, была создана внешняя точка напряженности. Не секрет, что коллектив лучше всего спаивает наличие внешней угрозы или же неприятного для всех членов маленького мирка и коллектива раздражителя. Весь отряд стал смотреть на меня как на парию. Чтобы недоумок, которого приютила Илирра, не натворил дел, к нему прикрепляют чуть ли не персональную няньку. Ситуация ни на какие думы не наводит?