Если бы не своенравие Петра, который отклонил все три редакции труда Поликарпова, то быть бы ему первым русским историком. Справедливости ради стоит сказать, что Федор Поликарпов имеет больше прав на это звание, чем Татищев, начавший работать тогда, когда труд Поликарпова был уже завершен.

Видно, задача составления исторического труда так сильно владела Петром, что о ней знали многие его приближенные и многие за это брались. Самое удачное историческое сочинение петровского времени также появилось на основе «Синопсиса». В 1715 году секретарь русского посла в Швеции князя Хилкова, задержанного на время войны, Манкиев составил «Ядро российской истории». М.О. Коялович дает нам ключ к пониманию ситуации: «В том томительном уединении он занялся исправлением и дополнением Киевского «Синопсиса»: Манкиев старался снять наслоения в «Синопсисе» польских известий и заменить их русскими летописными»[35]. Манкиев свое сочинение старался представить царю, но потерпел неудачу. «Ядро русской истории» вышло в свет только в 1770 году академическим изданием.

Сам Петр также пользовался летописью, список которой был в его кабинете, бывшей среди русских книжников того времени непререкаемым авторитетом. Ее главным недостатком было то, что события в ней доводились до XIII века, тогда как Петру нужны были сведения и о более поздних временах. Потому он так настойчиво требовал от своих приближенных составления нового летописца.

В 1722 году Петр дает указание обер-прокурору Синода Григорию Скорнякову-Писареву составить летописец. И даже выпускает указ о пересылке в Синод всех древних рукописей из всех монастырей[36]. Однако же и из этого сочинения также ничего не получилось. Здесь необходимо отметить специально этот факт. 1722 год – время, совсем близкое к основанию Академии наук и приглашению большой группы ученых из Европы. Но до их появления в России историческая наука и критические исследования не только не появились, но в деле написания истории России безраздельно господствовал летописный подход и широко ходили разнообразные конспекты летописей и летописные сочинения.

Наконец, в самом конце жизни, очевидно отчаявшись получить от русских писателей удовлетворительный труд по истории, Петр повелевает создать в Академии наук, учрежденной 28 января 1724 года, в третьем ее отделении, куда входили гуманитарные науки, кафедру новой и древней истории. На нее предполагалось пригласить иностранных ученых, которые бы занялись изучением русской истории. И тем самым закладывает фундамент для возникновения в России исследовательской исторической науки. Хотя, как указывалось выше, составление летописных сводов на этом не прекратилось. Влияние летописания в XVII веке на русскую литературу было настолько велико и всеобъемлюще, что даже Петр, прославившийся своим неуемным реформаторством, вмешивавшийся почти во все дела своей империи, практически всю жизнь шел в русле летописного подхода к истории и требовал от своих подданых летописного свода. Если уж такой реформатор шел в русле летописной традиции, то что же говорить о других историках XVIII века!

Итак, концепция Д.С. Лихачева об отмирании летописания в XVI веке просто не соответствует действительности, поскольку, как видно из приведенного обзора, летописи составлялись и в XVII, и в XVIII веках. Но этот вывод важен не сколько для того, чтобы торжествовать над Лихачевым, сколько для того, чтобы ясно понимать, что аргументы Ломоносова в первом споре о варягах стояли на фундаменте летописной традиции.