Когда однажды он входит в мои комнаты с бумагами, мне думается, что он снова пришел, чтобы мне почитать, и только надеюсь, что на этот раз это не поэзия на шотландском языке. Теперь я понимаю гаэльский, но поэзия на этом языке обычно очень пространна. Однако на этот раз Яков не усаживается в свое любимое кресло, а подходит и садится на мою кровать. Я замечаю, что его лицо мрачно, когда он отыскивает взглядом леди Элизабет Верни, мою старшую фрейлину, и жестом велит ей остаться с нами. В то же мгновение я понимаю, что из Англии пришли дурные вести.

– Бабушка? – спрашиваю я.

– Нет, – отвечает он. – Тебе придется быть очень сильной и храброй, дорогая. Умер твой отец, упокой Господь его душу.

– Отец мертв?

Он кивает.

– Значит, Гарри стал королем? – Я не верю собственным ушам.

– Он станет королем Генрихом VIII.

– Это невозможно.

В ответ он лишь саркастично улыбается.

– А я-то боялся, что ты будешь горевать.

– Мне жаль, я сокрушена, – уверяю я его, по-прежнему ничего не чувствуя. – Какая неожиданность, хоть он и неважно себя чувствовал.

– Эта смерть многое изменит в стране, – говорит Яков. – Твой брат никому не известен, и никто не знает, что от него ожидать. Твой отец ничему его не научил и не успел передать власть.

– Потому что на его месте должен был быть Артур.

– Это место принадлежало ему уже много лет.

Теперь я чувствую, как мои глаза наполняются слезами.

– Теперь я сирота, – жалобно произношу я. Он садится поближе ко мне и обнимает меня.

– Теперь твоя семья здесь, – говорит он. – И если Гарри будет соблюдать мир, как и должен, то, возможно, ты навестишь его после его коронации.

– Да, мне бы этого хотелось, – соглашаюсь я.

– Если он сохранит мир. Как думаешь, что он станет делать? По договору о вечном мире он должен уважать наши границы и наш суверенитет. С твоим отцом мы ссорились из-за набегов и пиратских захватов, и он пытался запретить мне поддерживать дружеские отношения с Францией. Как думаешь, Гарри можно убедить поддерживать мир и соблюдать общие интересы? Будет ли он более надежным и добрым соседом, чем твой отец? У тебя есть на него какое-либо влияние?

– О, я уверена, что смогу на него повлиять. И точно смогу все объяснить. Я могу даже отправиться в Лондон, чтобы сделать это лично.

– После того как родишь нам крепкого мальчика. Тогда станешь нашим послом. А пока вы оба не окрепнете в достаточной мере – никаких путешествий.

– Ну хорошо. – Я представляю, как здорово будет вернуться в Англию, когда мой младший брат стал ее королем, а бабушкино положение будет сокращено до «леди бабушки правящего короля», а Мария останется простой принцессой, тогда как я буду королевой, у которой растет маленький принц, залог мира и добрососедства между двумя королевствами. Да у меня будет целый караван повозок с одним багажом! Они все увидят, какие драгоценности подарил мне Яков, и восхитятся моими нарядами.

– И у тебя есть своя часть наследства, – тем временем замечает муж.

– Правда?

– Да. Точно не знаю, сколько именно тебе причитается, но король умер исключительно богатым человеком.

– А это наследство все причитается мне? Или мне нужно отдать его вам?

Он склоняет голову.

– Оставляй все наследство себе, моя маленькая женушка. Оно будет полностью твоим.

Я снова чувствую, как слезы подступают к глазам.

– Это станет утешением. В моем горе. В моем очень большом горе.

– Да, ты не поверишь, каким был первый королевский приказ, – сказал Яков, мягко вытирая слезы с моих щек. – Он велел казнить прежних советников отца, которые назначили слишком большие налоги.