– И нашла здесь обеих своих сестер!

– Я должна попрощаться с Марией. – Я игнорирую Екатерину и отвожу Марию к эркерному окну, где усаживаю ее рядом. Екатерина стоит прямо перед нами и внимательно слушает, что меня вполне устраивает. Теперь я покажу ей, что не только она осознает свою судьбу и предназначение.

– Я уезжаю в Шотландию к своему мужу и стану там великой королевой, – уведомляю я Марию. – Там я стану владелицей богатства, королевского состояния. Я буду тебе писать, ты должна будешь мне отвечать. Только отвечать надлежащим образом, а не писать всякие глупости. А я буду тебе рассказывать, как я управляю своим двором.

Мария уже не ребенок, ей исполнилось семь лет, но я вижу, как ее личико морщится, и она тянет ко мне свои руки. Я позволяю ей, всхлипывающей, сесть к себе на колени.

– Не плачь, – говорю я. – Не надо плакать, Мария. Я буду приезжать, чтобы проведать тебя. Может быть, ты сможешь приехать ко мне с визитом. – Но от моих слов ее плечи лишь стали вздрагивать еще сильнее. Я поднимаю глаза и встречаю озабоченный взгляд Екатерины.

– Я думала, она порадуется за меня, – говорю я. – Думала, что мне стоит сказать ей, что… ну, что принцессы – это не дочери крестьян.

– Ей тяжело расставаться с сестрой, – отвечает она с сочувствием. – И она совсем недавно попрощалась с матерью и братом.

– Я тоже!

Екатерина улыбается и кладет руку мне на плечо.

– Нам всем это было не просто пережить.

– Тебе это далось легче, чем всем остальным.

По ее лицу пробегает тень.

– Неправда, – коротко отвечает она и встает на колени возле нас с Марией, чтобы обнять ее вздрагивающие плечи.

– Маленькая принцесса, – мягко говорит она, – одна сестра уезжает, но вторая только что приехала. Я здесь, с тобой. И мы все будем писать друг другу и всегда будем друзьями. А однажды настанет день, и ты сама отправишься в прекрасную страну и выйдешь замуж, но мы всегда будем помнить друг друга. Мы же сестры.

Мария поднимает заплаканное лицо и тянет вторую ручку к шее Екатерины, теперь она обнимает нас обеих. Мне почти кажется, что нас объединяют узы сестринской любви. Я не могу высвободиться из этих объятий, а потом понимаю, что не хочу этого делать. Я, в свою очередь, обвиваю руками Екатерину и Марию, и наши светловолосые головы соединяются вместе, словно мы приносим нерушимую клятву.

– Подруги навеки, – торжественно говорит Мария.

– Мы – сестры Тюдор, – произносит Екатерина, хоть эти слова никакого отношения к ней не имеют.

– Две принцессы и королева, – уточняю я.

Екатерина улыбается мне, и я вижу, как сияют ее глаза.

– Придет день, и мы все станем королевами, я в это твердо верю.

Мы путешествуем с невероятной роскошью, и наша процессия напоминает одновременно театральное представление и охоту. Впереди всех по чистой дороге, задавая темп всей свите, следуем мы: король-отец и я, королева Шотландии. Он едет под своим королевским знаменем, я – под своим. Я меняю костюмы для верховой езды на каждой остановке, и их каждый раз тщательно чистят. Иногда это происходит трижды в день. На мне цвета Тюдоров: зеленый, темно-малиновый, насыщенный желтый, который иногда кажется оранжевым, и бледно-синий. Мой отец предпочитает черное или темные цвета, но его шляпа, перчатки и жилет всегда расшиты драгоценными камнями, а плечи украшены золотыми цепями. Мы сидим на лучших конях, которых только можно найти в королевстве. Мою кобылу специально обучали не бояться огня, шума и толпы, и еще один конь идет на поводу у слуги.