Уже в более респектабельном возрасте фрай Томас лишь иногда позволял себе вспомнить былую удаль. В основном же экипажем управлял кучер.
Три года пребывания имущества под рукой сорра Фрега привели к тому, что сейчас у меня не было ни повозки, ни лошадей, ни, естественно, кучера. А наёмные экипажи, в основном фаэтоны, на улицах вроде той, где располагалась аптека, не стояли в ожидании клиентов. Для этого у них были специальные стоянки в более оживлённых кварталах и на перекрёстках торговых улиц. До одной из таких стоянок мне и предстояло дойти.
На моё счастье, разгребая кучу завалов, в том числе и в приёмной аптеки, я нашла горсть монет. Вообще, убираться в комнатах, что занимал Фрег, нужно будет особенно тщательно. Допустим, основные сбережения в доме Саргенсов он не держал, но какие-то деньги на расходы, небольшое количество наличности у него должно было быть?
В конце концов, выдавал же он Анни на хозяйство пять фьюринов на неделю для покупки продуктов. А фьюрин был монетой высшего номинала. То есть жрать покойный сорр любил, ни в чëм себе не отказывая. Один золотой фьюрин равнялся десяти серебряным ринам, а один рин ста медяшкам.
Небольшие накопления были и у Анни, благо отчётов и сдачи с неё не требовали. В её тайной комнате в деревянной шкатулке лежало пятнадцать фьюринов. Но эти деньги я решила не трогать. Мне ещё надо было жить. А запасы на кухне не бесконечны. В свете же необходимых затрат, что предстояли в ближайшее время, расходы обещали стать основной статьёй бюджета. О том, как я буду выкарабкиваться, если не пройду эту дурацкую проверку, я и думать не хотела.
Странное ощущение заставило вдруг остановиться. Я оглянулась. На улице за моей спиной никого не было. А дома здесь были утоплены в глубину владений, так что наблюдать за мной из окон никто не мог. Но ведь именно пристальный изучающий взгляд я почувствовала. Кольнуло под лопаткой от вроде давно забытого ощущения слежки. Странно, кроме меня и умывающегося на одном из заборов котёнка, на улице никого не было. Пробежала шумная ватага мальчишек и вроде давление чужого взгляда исчезло.
Пожав плечами, и решив, что это, наверное, отголосок от мыслей о том, что будет, если я провалю проверку, я поспешила по своим делам.
Кучер наёмного экипажа, приветствовал меня как старую знакомую.
- Доброго дня, фрау! - поспешил он откинуть подножку фаэтона. - Как обычно на продуктовый рынок?
- Сегодня нет, сор Вильямс, - всплыло в памяти имя. - Сегодня мы едем в банк, если никаких проволочек не возникнет, то мне нужен краснодеревщик, из умеющих реставрировать. И портной, что возьмётся за обновление штор в аптеке и доме.
- Да, фрау, слышал. - Кивнул кучер, трогаясь с места. - Уж простите, но тут и не знаю как быть, положено вроде соболезновать.
- Не та потеря, о которой стоит сожалеть, - ответила я.
Когда-то сорр Вильямс служил у фрея Томаса Саргенса, как подсказали мне воспоминания. Он следил и за экипажем, и за четвёркой лошадей, а его семья жила в домике при конюшне и каретном сарае, здание которого находилось за забором в дальней части владения семьи Саргенс. Три года назад лошади были проданы, как и экипаж, сорра Вильямса вместе с семьёй выселили, а то здание, как я вспомнила, арендовал как раз кузен сорра Фрега.
- Если краснодеревщик, то это только в Столярный переулок ехать, к складским амбарам, к старому Редкинсу. Просит он много, но мебель из-под его рук выходит, словно новая и служит ещё много лет. К тому же отец фрая Томаса, лёгкого ему пути, заказывал всю мебель именно у Редкинса, деда нынешнего. - Просвещал меня кучер, на Анни он обиды не держал, хотя ему явно было не просто и новое жильё найти, и работу. - А вот из портных... Могу я порекомендовать ателье Баринса?