Странно, но прибившиеся коты раздражения не вызывали. И даже то, что они повсюду увивались за нами и начинали заметно нервничать, когда видели, что мы собираемся, заставляло только улыбаться. Да и окунувшись во все прелести путешествия на дальние расстояния с животными, мы только вздыхали.
В Москве меня и Дину встречали. Генка оставался таким же рыжим, как в детстве. Вот только ростом вымахал под два метра и раздался в плечах. И сразу как-то напоминал обоих своих братьев, что помогали нашему отцу строить наш дом. С возрастом мальчишка-сосед заматерел, наполнился силой, и всё больше напоминал вставшего на задние лапы медведя.
Высокий мужчина в военной форме привлекал к себе внимание даже в аэропорту. Даже не смотря на уже почтенный возраст. Для армии и вовсе глубокий пенсионер. Но смену он начал себе готовить только год назад. В одной руке он держал букет, а за вторую цеплялась Аля.
- Ты смотри, сама скромность, - пихнула я локтëм сестру.
- Напоминаю, ты мне собиралась показать строгость в воспитании, - съязвила Дина, но по посветлевшему лицу было заметно, что всё, главное для неё событие сегодняшнего дня произошло.
- Лисёнок мой, - обняла она внучку. - А я с подарками и гостинцами.
- Главное, что ты вернулась, - крепко обняла её Алька. - Я очень скучала, бабушка. Нам с дедушкой было грустно.
Пара взмахов длинных ресниц и бабушка поплыла. Да уж, лисёнок и есть. Какая уж тут строгость.
Забавная причуда природы, но внучка Дины родилась точной её копией. Наблюдая вечером, как Аля уплетала привезённое с Байкала лакомство, смесь кедровых орехов, мёда и брусники, я словно вернулась в детство. Когда родители что-то обсуждали, а наша младшая сидела рядом и внимательно ловила чуть ли не каждое слово.
Через неделю наша правящая чета, как мы смеясь называли Дину с Геной, должна была явиться в Москву. Она по партийным делам, он по службе. Алю против обыкновения решили не оставлять в казарме, где она с младенчества чувствовала себя как дома, а уговорили меня погулять с ней по ВДНХ. Видите ли, ей там нравилось. Впрочем, долго меня уговаривать и не надо было. Аля умудрялась быть одновременно избалованной и некапризной. А вместо сказок любила слушать рассказы о прошлом.
Подруга Дины, работавшая в архиве исторического музея на Красной площади, вообще с удовольствием забирала девочку к себе на работу, когда сестра пропадала на заседаниях партии. А потом с восторгом рассказывала, как внимательно маленький ребёнок слушает профессоров истории и даже задаёт какие-то свои вопросы.
Но оказывается, она ещё и неплохо всё запоминала. По крайней мере, пересказывала слова какого-то профессора об Иоанне Грозном очень связно.
- То есть, как я понимаю, когда ты вырастешь, то будешь у нас историком? - улыбаюсь я.
- Нет, - взлетают хвостики, когда она отрицательно машет головой. - Я буду прокурором!
- Да? С чего это вдруг? - спросила я.

6. Глава 6.

- Ну и где же ты таких слов нахваталась? - заинтересовалась я. - Ты хоть знаешь, что прокуроры делают?
- У Ксаны папа военный прокурор. Он защищает тех, кто кажется слабее. Потому что сильный делает, что хочет. Даже когда это не правильно. И вот тогда приходит Ксанин папа и возвращает всё так, чтобы было честно и справедливо. А того, кто поступал плохо, наказывает. - Объясняет мне не по годам деловая малявка.
- Думаешь, справишься? - интересуюсь я.
- Справлюсь, - уверенно кивает мелкая. - Ксана всё узнала. Прокуроров пугают, подкупают или с ними договариваются. Подкупить меня не выйдет, у меня всё есть. Теперь вот даже котик есть. Договориться со мной не получится, я вредная. А напугать меня дедушка не даст.