— Эллочка просто противная, — фыркнул ребёнок, нисколько не впечатлившись моей речью. — И жадина. А мама… У неё, между прочим, мужик есть.

Кусок шашлыка едва не встал у меня в горле. Я кашлянула, отпила воды и осторожно спросила:

— Какой мужик?

— Я его не видела. — Геля нахмурилась и поджала блестящие от бараньего жира губы. — Только слышала, как она с ним по телефону воркует. Славочка то, Славочка это… Фу!

Я задумчиво рассматривала хмурое лицо сестры, пытаясь найти слова, чтобы объяснить… что? Блин блинский, и почему именно я всю жизнь занимаюсь тем, что всё объясняю Геле? Может, отфутболить её к Ларисе за разъяснениями? Нет, не получится так. Я слишком люблю младшую, чтобы позволить ей барахтаться в неуклюжих словах её матери.

— Давно это было?

— Первый раз услышала пару лет назад, — огорошила меня новостью Геля. — Потом ещё слышала… периодически. Мама к этому Славочке на свиданки бегала, пока ты работала, а мы с людоедкой учились. Сейчас из-за ковида не бегает.

— Гель, — я вздохнула и с чувством, с толком, с расстановкой начала говорить: — Понимаешь, Лариса — взрослая женщина, ей хочется любви, отношений. Наш папа умер, и она имеет право…

— Так этот Слава женат! — выпалила вдруг Ангелина, и я моментально забыла, что хотела сказать. Поперхнулась воздухом и застыла, глядя на сестру вытаращенными глазами. — Да, я сама слышала, как мама обсуждала его жену. И двоих детей! Там девочки-близняшки, им по семь лет. Зой, разве так можно?! Это нехорошо!

Да, б**, нехорошо — не то слово! Ну Лариса, удружила. Теперь понятно, что Геля цепляется к маме не только из-за ревности к другому мужчине, но и из-за врождённого чувства справедливости.

— Гель, послушай… — Я отложила в сторону тарелку с шашлыком, вытерла руки и положила ладони на плечи сестры. — Я понимаю твоё возмущение. Да, это нехорошо. Мягко говоря. Но это — не твоё дело. Это дело Ларисы и того мужика.

— И его жены!

— И его жены, — покладисто согласилась я, ещё не подозревая, к чему приведёт подобное уточнение. — Но не твоё. И не моё. Нам же с тобой нужен мир и покой в семье, понимаешь? Если ты будешь постоянно ссориться с Эллочкой или Ларисой, только ухудшишь обстановку в доме, но больше ничего не добьёшься.

— Мне неприятно, что мама так себя ведёт, — буркнула Геля, отводя глаза. — И из-за этого тяжело с ней общаться.

— Просто постарайся меньше контактировать. И, Гель… Взрослые иногда совершают плохие поступки. Потом жалеют о них, но…

— Не похоже, что мама жалеет, — фыркнула сестра. — Да и два года уже они встречаются. Гадко.

— Гадко, — повторила я со вздохом, не зная, что ещё сказать. Оправдывать Ларису совсем не хотелось. Она неплохая женщина, но эгоистка. И я даже понимала, чем она руководствуется, встречаясь с этим мужиком. Семью с ним создавать не хочет, ни на что не претендует, разрушать брак не собирается — и чего в таком случае переживать? Правильно, нечего.

Теперь я, подъезжая к дому Глеба Викторовича, думала об этом разговоре и мысленно надеялась, что Геля всё-таки утихомирит своё обострённое чувство справедливости и перестанет нарываться на ругань. Вряд ли, конечно, но… А вдруг?

19. 18

Зоя

Как и в прошлый раз, меня встречал управляющий — тот самый Николай Петрович, который сегодня отчего-то выглядел менее помпезно и с порога заявил, что я могу называть его Ником и быть на «ты». Я слегка обалдела, но согласилась, и он сначала показал мне комнату, в которой я теперь буду жить, а затем, сгрузив туда вещи, повёл на кухню.

— Познакомлю тебя с коллективом, — уточнил Николай, когда я поинтересовалась, куда мы направляемся.