– Струсили? – хмыкнул он и оглянулся на меня через плечо. – Послушайте, миссис Керрик… Поздно. Вам не выбраться одной, смиритесь с этим.

Я кусала губы. Где оно, мое хваленое самообладание? Было страшно. Страшно настолько, что внутри все связывалось в скользкий узел. Я никогда не рисковала сама. Придумывала планы, просчитывала ходы, договаривалась – но на дело шли другие.

Эллиот меня не торопил. Наскоро отер шевелюру полотенцем, снял мокрое пальто и принялся кухарничать. Я тоже не сидела без дела – расстелила матрасы, накрыла их одеялами и разбросала подушки.

Как раз к моменту, когда у меня все было готово, Эллиот выключил керосинку и разлил по кружкам горячий грог. В меню входили также сухое печенье, шоколад и ветчина из банки.

– Недурно живут контрабандисты, – заметил брюнет, отправляя в рот солидный кусок колбасы.

Я поморщилась и хрустнула печеньем. В этом он весь. Не может не сказать гадость, даже когда мы сидим вот так, бок о бок, и делим немудреное угощение. А в изножье рядком стоят мои и его туфли. Сохнут.

Было в этом что-то интимное, почти неприличное, так что я опустила глаза и занялась печеньем. Все лучше, чем думать о… всяком.

По счастью, Эллиот больше ко мне не приставал. Голова его явно была занята вещами куда более серьезными.

– Так что там насчет убийства Логана? – напомнил он, искоса посмотрев на меня.

Я выиграла еще несколько мгновений на раздумья, цедя последние капли грога. Эллиот прав. Увязла я по уши, и вряд ли сумею выбраться из трясины сама.

Страх отступил, и слез не было. Только ледяная злость. Прости, Логан. Скорбеть я буду после – когда ублюдок, который предал нас обоих, сполна за это заплатит.