– А ты ездила с ним на эти семинары?

– Я?!

Фима так удивилась, словно этот вопрос никогда прежде не приходил ей в голову. И, как оказалось, примерно так и было.

– Знаешь, нет, никогда, – словно сама удивляясь этому, пробормотала Фима. – Теперь, со стороны, я понимаю, что это выглядит более чем странно. Но я никогда не ездила с Вадимом.

– И не ревновала его к этим поездкам?

– Нет. Он как-то сразу так поставил, что работа – важнее всего. И что если ему необходимо по делам бизнеса уезжать на выходные, то я не должна роптать и возмущаться. Ведь все остальные дни он проводил вместе со мной.

– Значит, он просто отказал тебе? Не захотел взять с собой?

– Я никогда особенно и не настаивала на этом.

– Но почему? – не сдержавшись, воскликнула Кира. – Почему?

Фима в ответ только развела руками и растерянно улыбнулась. И что было делать Кире? Она лишь скрипнула зубами от бессильной злости. Нет, свет еще не видывал таких доверчивых дур, как Фима! И правильно, что ей… что ее… Тут мысль Киры забуксовала и остановилась. Правильно – что? То, что доверчивую, нежную и глубоко порядочную Фиму уже третий раз обманывают какие-то проходимцы? Правильно то, что Вадим ей врал, а она все принимала за чистую монету, доверяла ему и верила?

Но ведь именно так и должны быть выстроены отношения в нормальной семье. НА ДОВЕРИИ! Не на взаимной слежке и недоверии друг к другу. А на любви, уважении и доверии. Фима доверяла своим близким. А они… Они бессовестно обманывали ее. И это была не вина Фимы, а ее беда. Ей и так пришлось несладко. Так за что же ее теперь еще и ругать? Виноваты были ее близкие, а вовсе не Фима. Она-то как раз пыталась выстроить свою семью правильно.

И, осознав это, Кира стиснула зубы покрепче. И радуясь в душе тому, что Вадим умудрился умереть раньше, до того, как она познакомилась с Фимой (уж она бы ему показала, уж у нее бы не заржавело!), Кира предложила:

– Ну что? Открываем сумку?

Фима молча кивнула. И, почему-то дрожа, потянула за «собачку» замка.

Первое, что девушки извлекли из сумки, была рубашка с пышным кружевным воротником и широкими рукавами. Рубашка была настолько не из нашего столетия, что сразу же становилось ясно, что это театральный реквизит. Следующая находка – широкие бархатные штаны с прорезями, в которых виднелась красная атласная подкладка, лишь подтвердила эту догадку. И наконец шляпа. Небольшая шляпа, украшенная пером то ли фазана, то ли петуха. И шпага.

– Труффальдино! – помертвевшими губами прошептала Фима.

– Что?

– Это костюм Труффальдино!

– Погоди, но ведь Труффальдино был слугой – человеком простого сословия. А шпага – это признак дворянства.

– Только не в студии «Арлекин», – покачала головой Фима. – У них там все шиворот-навыворот. Никакой исторической предпосылки или связи с эпохой не имеется. Запросто могут сшить платье времен королевы Елизаветы и украсить его стоячим воротником, какой был в моде при дворе Людовика. Было бы красиво.

И хотя Кира вначале возражала, она тоже чувствовала, что сейчас они нашли костюм Вадима, который он забрал, уходя из «Арлекина». Машинально ощупывая мягкую ткань, Кира наткнулась на что-то жесткое и продолговатое.

– Тут что-то еще есть, – произнесла она. – Что же тут? Вроде бы зашито!

Но таинственный предмет был не зашит. Он был просто спрятан в потайной кармашек. Это оказался продолговатый футляр, в котором лежала странного вида курительная трубочка.

– Какая странная конструкция, – заметила Кира. – Никогда такой не видела. С какого же конца выходит дым?

Ее удивление было понятным, ведь трубочка имела сразу два практически аналогичных отверстия, соединенных между собой емкостью, куда следовало насыпать курительную смесь, и спиралевидной раковиной, по которой дым шел дальше.