Я положила мяч на траву и пошла прочь, чувствуя взгляды, которые, казалось, прожигали кожу под платьем. Ноги сами привели меня в уголок с эртой и фонтаном. Опустившись на скамейку, я закрыла руками пылающее лицо.

Сколько прошло времени? Мелкий гравий, которым была посыпана дорожка, шорохом отозвался на мужские шаги – они приближались. Кто-то коснулся моего плеча.

Почему-то я подумала, что Керт пришел утешать меня, и с досадой поморщилась под ладонями.

- Лилла!

Вздрогнув, я убрала руки от лица. Передо мной стоял Ворон.

Слегка нажав на плечо, он не позволил мне вскочить и сел рядом.

- Я… смеялась не над Кьярой, - оправдание прозвучало жалко. Да ведь он его и не требовал.

- Знаю, - на губах Ворона не было улыбки, она пряталась в глазах. – Мне открыты чувства людей. Но не мысли. Могу я узнать, что тебя так развеселило?

- Вдруг представила, что… вы превратились в человека, прямо сидя на ветке, - глядя себе под ноги, призналась я. Хотя о мяче не сказала бы, наверно, даже под страхом смерти.

- Не удержался и полетел вниз. У вас на глазах. Так?

- Не знаю, что на меня нашло. В этом не было ничего смешного. И теперь все думают, что…

- Я – не думаю, - оборвал меня Ворон. – Не переживай.

- Но Кьяра…

- Лилла, признайся, так ли уж важно, что подумает Кьяра? Или Веда? Или Керт?

- Не знаю. Наверно… нет.

- Вот и прекрасно. Иди к ним. Иначе получится еще хуже. Ничего не объясняй, не оправдывайся. Ты не обязана этого делать.

Он хотел встать, но тут я осмелилась задать вопрос, который не давал мне покоя со вчерашнего вечера. Один из множества вопросов.

- Скажите, пра… Ворон. Вчера утром вы обращались к нам по имени и на ты, а ко мне потом – на вы и «вейра Лилла». И сейчас – снова на ты. Мне показалось это странным.

- Обычно я обращаюсь к невестам по имени, когда рядом больше никого нет. Во время танца вокруг были люди. Только и всего. Мне пора, Лилла. Если будет гроза или сильный дождь, вряд я ли смогу вернуться в замок. Придется вам ужинать без меня.

Блеснуло синевой черное оперение – и я осталась одна. Эрта пахла так сильно, что закружилась голова. Совсем как вчера вечером.

«Только и всего»? Когда он расстегнул мне платье, чтобы снять ситу, мы были одни. И потом, когда шли к моим комнатам. Но он все равно обращался ко мне на вы. Вряд ли это имело какое-то значение. Скорее всего, просто продолжил так, как говорил при всех. Еще не привык… то есть отвык. Неужели я подумала, что он как-то этим выделил меня из нас троих?

Да что со мной сегодня такое? Так влияет приближение грозы?

Я встала и пошла обратно на лужайку, где мы играли в мяч. Керта там уже не было, а Кьяра и Веда устроились прямо на траве в тени дерева – того самого, на ветке которого прежде сидел Ворон.

Почувствовав, как губы снова пытаются расползтись в улыбке, я больно ущипнула себя за руку чуть выше локтя. И попросила Кьяру, сев рядом с ней:

- Извини. Я не над тобой смеялась.

- Как будто в первый раз, - дернула плечом та и пояснила Веде: - С ней это и раньше бывало. Начнет хохотать над чем-то, как дурочка, и остановиться не может.

Да, с Лиллой такое и правда случалось, а вот со мной – впервые. Но, возможно, вышло и неплохо. Кьяра ведь уже сказала, что я не похожа на себя – на настоящую Лиллу. Конечно, вряд ли это прозвучала всерьез, но раз, другой, третий – и уже есть о чем задуматься. И ей самой, и Ворону – если это долетит до него.

- Что он сказал? – спросила я, прислонившись к стволу и закрыв глаза. – Ворон?

- Ничего, - вместо Кьяры ответила Веда. – Посидел и улетел. А Керт сказал, что его ждут дела, и тоже ушел. Я же говорила, надо следить за языком.