Моей совершенно открытой коже, потому что я голый, как и в тот день, когда появился на свет.

Он дрожит в моих руках, его голубые глаза остекленели, с болью и страданием он смотрит на меня. Подчиняясь порыву, я заключаю его в тесные объятия, и сжимаю так крепко, что боюсь, никогда не отпущу.

Его сны приходят все чаще, и я волнуюсь. Они выматывают его. Говорят, что время лечит боль, а не усугубляет ее.

Время не залечило мои раны, почему же я жду, что с Колином будет иначе?

Перевернувшись на спину, я тяну Колина за собой, его голова прижалась к моему плечу, волосы щекочут кожу. Он обнял меня, положив руку мне на грудь и сжав своей большой ладонью мое плечо. Я не противлюсь этой тяжести. Я ощущаю его твердое, живое тело, и мне кажется таким естественным, что он лежит на мне. Он по-прежнему дрожит, хотя дыхание выравнивается, я вновь осторожно касаюсь пальцами его шелковистых, мягких волос в надежде успокоить.

– Поговоришь со мной об этом? – Я каждый раз задаю ему этот вопрос.

И каждый раз он не отвечает. Тем не менее, я должна попробовать.

Я снова и снова зарываюсь пальцами в его волосы, закрывая глаза, когда он прижимается ближе, и наши ноги переплетаются. Я чувствую его разгоряченную кожу, волосы на ногах щекочут мои ноги, и он невероятно возбужден…

И я ощущаю это, потому что он голый.

Я резко открываю глаза и смотрю в потолок. Я была в его кровати бессчетное количество раз, но на нем всегда было, по крайней мере, нижнее белье. Но не сегодня. Я чувствую каждый миллиметр его обнаженной кожи. Возбуждение разливается по венам, скапливаясь между ног; я сжимаю губы, потому что соблазн прильнуть к нему настолько силен, что я вынуждена напомнить себе, что не могу этого сделать.

Ладно, могла бы. Но я не собираюсь играть с огнем.

– Я бежал за Дэнни, – произносит Колин наконец, его голос так тих, что мне приходится напрягаться, чтобы услышать его. Я потрясена тем, что он заговорил. Это происходит впервые. – Именно так всегда начинаются мои сны.

Я тихонько жду – страшно произнести хоть слово и спугнуть эту откровенность. И в то же время я боюсь молчать тоже.

– Сценарий может меняться, но я всегда гоняюсь за ним. Ищу его. В большинстве случаев не нахожу, но когда мне это удается… – Он вздрагивает, – как правило, все становится еще хуже.

– В этом сне ты нашел его? – Я хочу и в то же время не хочу услышать ответ. Мне тоже снился Дэнни. Некоторые сны были грустные, другие – счастливые, но я всегда просыпалась с болью в сердце, ведь мне так сильно его не хватает. Мои сны больше похожи на воспоминания о нашем прошлом, чем на ужасные кошмары.

– Нашел. – Его глубокий голос так мрачен, что этот звук медленно разбивает мое сердце.

Колин всегда разбивает мне сердце. Он может улыбаться и смеяться, шутить и флиртовать на работе, но это лишь маска. Только здесь, дома, посреди ночи, он настоящий – мучается от боли, страдания и безнадежного, парализующего чувства вины.

Хотела бы я забрать часть его страданий, но у меня есть своя собственная боль, с которой мне нужно справиться. Если бы меня не волновало, что он возненавидит меня, то призналась бы ему о своих поступках: как легко я продавала себя мужчинам. Мой постыдный секрет опустошил бы его. Он думает, что все дело лишь в огромном чувстве вины… Моя же практически душит меня.

Колин молчит, я тоже. Мы спокойно лежим вместе довольно долго, его дыхание замедляется, и я знаю его достаточно хорошо, чтобы понять, что он заснул.

Хотела бы и я заснуть, но не могу, потом что я в плену его сильных рук, и его большое, горячее тело прижимается ко мне. Голова полна мыслей и вопросов, навеянных с тем, что он только что рассказал. Я знала Колина столько лет, но во многом он по-прежнему загадка для меня.