– Но, значит, вам известно, сударь…

– Мне известно, что вы были похищены.

– Но кем, кем? Известно ли вам это? О, если вы знаете, скажите мне!

– Человеком лет сорока или сорока пяти, черноволосым, смуглым, с рубцом на левом виске.

– Верно, верно! Но имя его?

– Имя?.. Вот этого-то я и не знаю.

– А муж мой знал, что я была похищена?

– Он узнал об этом из письма, написанного самим похитителем.

– А догадывается ли он, – спросила г-жа Бонасье, смутившись, – о причине этого похищения?

– Он предполагал, как мне кажется, что здесь была замешана политика.

– Я сомневалась в этом вначале, но сейчас я такого же мнения. Итак, он ни на минуту не усомнился во мне, этот добрый господин Бонасье?

– О, ни на одну минуту! Он так гордился вашим благоразумием и вашей любовью.

Улыбка еще раз чуть заметно скользнула по розовым губкам этой хорошенькой молодой женщины.

– Но как вам удалось бежать? – продолжал допытываться д’Артаньян.

– Я воспользовалась минутой, когда осталась одна, и так как с сегодняшнего утра мне стала ясна причина моего похищения, то я с помощью простынь спустилась из окна. Я думала, что мой муж дома, и прибежала сюда.

– Чтоб искать у него защиты?

– О нет! Бедный, милый мой муж! Я знала, что он не способен защитить меня. Но так как он мог другим путем услужить нам, я хотела его предупредить.

– О чем?

– Нет, это уже не моя тайна! Я поэтому не могу раскрыть ее вам.

– Кстати, – сказал д’Артаньян, – простите, сударыня, что, хоть я и гвардеец, все же я вынужден призвать вас к осторожности: мне кажется, место здесь неподходящее для того, чтобы поверять какие-либо тайны. Сыщики, которых я прогнал, вернутся с подкреплением. Если они застанут нас здесь, мы погибли. Я, правда, послал уведомить трех моих друзей, но кто знает, застали ли их дома…

– Да-да, вы правы! – с испугом воскликнула г-жа Бонасье. – Бежим, скроемся скорее отсюда!

С этими словами она схватила д’Артаньяна под руку и потянула его к двери.

– Но куда бежать? – вырвалось у д’Артаньяна. – Куда скрыться?

– Прежде всего подальше от этого дома! Потом увидим.

Даже не прикрыв за собой дверей, они, выйдя из дома, побежали по улице Могильщиков, завернули на Королевский Ров и остановились только у площади Сен-Сюльпис.

– А что же нам делать дальше? – спросил д’Артаньян. – Куда мне проводить вас?

– Право, не знаю, что ответить вам… – сказала г-жа Бонасье. – Я собиралась через моего мужа вызвать господина де Ла Порта и от него узнать, что произошло в Лувре за последние три дня и не опасно ли мне туда показываться.

– Но ведь я могу пойти и вызвать господина де Ла Порта, – сказал д’Артаньян.

– Конечно. Но беда в одном: господина Бонасье в Лувре знали, и его бы пропустили, а вас не знают, и двери для вас будут закрыты.

– Пустяки! – возразил д’Артаньян. – У какого-нибудь из входов в Лувр, верно, есть преданный вам привратник, который, услышав пароль…

Г-жа Бонасье пристально посмотрела на молодого человека.

– А если я скажу вам этот пароль, – прошептала она, – забудете ли вы его тотчас же после того, как воспользуетесь им?

– Честное слово, слово дворянина! – произнес д’Артаньян тоном, не допускавшим сомнений.

– Хорошо. Я верю вам. Вы, кажется, славный молодой человек. И от вашей преданности, быть может, зависит ваше будущее.

– Я не требую обещаний и честно сделаю все, что будет в моих силах, чтобы послужить королю и быть приятным королеве, – сказал д’Артаньян. – Располагайте мною как другом.

– Но куда вы спрячете меня на это время?

– Нет ли у вас человека, к которому бы господин де Ла Порт мог за вами прийти?