– Выше, сударь, много выше!

– Госпожи д’Эгильон?

– Еще выше.

– Госпожи де Шеврез?

– Выше, много выше.

– Но ведь не…

– Да, сударь, именно так, – чуть слышно в страхе прошептал посетитель.

– С кем?

– С кем же, как не с герцогом…

– С герцогом?..

– Да, сударь, – еще менее внятно пролепетал гость.

– Но откуда вам все это известно?

– Ах… Откуда известно!

– Да, Откуда? Полное доверие, или… вы сами понимаете…

– Я знаю об этом от моей жены, сударь, от моей собственной жены.

– А она сама откуда знает?

– От господина де Ла Порта. Не говорил я вам разве, что она крестница господина де Ла Порта, доверенного лица королевы? Так вот, господин де Ла Порт поместил мою жену у ее величества, чтобы наша бедная королева имела подле себя хоть кого-нибудь, кому она могла бы довериться, эта бедняжка, которую покинул король, преследует кардинал и предают все.

– Так, так, положение становится яснее.

– Жена моя, сударь, четыре дня назад приходила ко мне – одним из условий ее службы было разрешение навещать меня два раза в неделю. Как я имел уже честь разъяснить вам, жена моя очень любит меня, и вот она пришла ко мне и под секретом рассказала, что королева сейчас в большой тревоге.

– В самом, деле?

– Да. Господин кардинал, по словам моей жены, преследует и притесняет королеву больше, чем когда-либо. Он не может ей простить историю с сарабандой. Вам ведь известна история с сарабандой?

– Еще бы! Мне ли не знать её! – ответил д’Артаньян, не знавший ничего, но желавший показать, что ему все известно.

– Так что сейчас это уже не ненависть – это месть!

– Неужели?

– И королева предполагает…

– Что же предполагает королева?

– Она предполагает, Что герцогу Бекингэму отправлено письмо от ее имени.

– От имени королевы?

– Да, чтобы вызвать его в Париж, а когда он прибудет, заманить его в какую-нибудь ловушку.

– Черт возьми!.. Но ваша жена, сударь мой, какое отношение ваша жена имеет ко всему этому?

– Всем известна ее преданность королеве. Ее либо желают убрать подальше от ее госпожи, либо запугать и выведать тайны ее величества, либо соблазнить деньгами, чтобы сделать из нее шпионку.

– Возможно, – сказал д’Артаньян. – Но человек, похитивший ее, вам известен?

– Я уже говорил вам: мне кажется, что я его знаю.

– Его имя?

– Имени я не знаю. Мне известно только, что это любимчик кардинала, преданный ему, как пес.

– Но вам когда-нибудь приходилось его видеть?

– Да, жена мне однажды показывала его.

– Нет ли у него каких-нибудь примет, по которым его можно было бы узнать?

– О, конечно! Это господин важного вида, черноволосый, смуглый, с пронзительным взглядом и белыми зубами. И на виске у него шрам.

– Шрам на виске! – воскликнул д’Артаньян. – И к тому еще белые зубы, пронзительный взгляд, сам смуглый, черноволосый, важного вида. Это он, незнакомец из Менга!

– Незнакомец из Менга, сказали вы?

– Да-да! Но это не имеет отношения к делу. То есть я ошибся: это очень его упрощает. Если ваш враг в то же время и мой, я отомщу за нас обоих, вот и все. Но где мне найти этого человека?

– Этого я не знаю.

– У вас нет никаких сведений, где он живет?

– Никаких. Однажды, когда я провожал жену обратно в Лувр, он вышел оттуда в ту самую минуту, когда она входила, и она мне указала на него.

– Дьявол! Дьявол! – пробормотал д’Артаньян. – Все это очень неопределенно. Кто дал вам знать о похищении вашей жены?

– Господин де Ла Порт.

– Сообщил он вам какие-нибудь подробности?

– Они ему не были известны.

– И вы ничего не узнали из других источников?

– Кое-что узнал. Я получил…

– Что получили?

– Не знаю… Может быть, это будет очень неосторожно с моей стороны…