— Одевайся, — не глядя на него, велела я учительским тоном. В минуту волнения он часто во мне просыпался. Сама же бросилась заправлять раскуроченную постель.

— У тебя будут проблемы? — фыркнул Андрей.

— Из-за чего? — удивилась с наигранным безразличием. — Мне тридцать лет, и я живу своей жизнью. Они в курсе.

— Ну да, по тебе видно, что ты в курсе, что они в курсе.

Заводила пальцем в воздухе, выстраивая схему: ты в курсе… они в курсе…

Ай, блин.

— Они просто очень переживающие. Один раз почти вызвали мне спасателей, когда я жила с ними. Я в тот вечер мылась в ванной, не слышала их звонка и долго не открывала входную дверь.

— Мило.

— И не говори. Мама мне тогда чуть голову не открутила.

— А мне она очень спокойной показалась.

— Это она при тебе.

Наконец-то нашла в себе силы посмотреть на него. Андрей уже успел натянуть джинсы и теперь стоял, застёгивая рубашку.

Захотелось как-то пошутить, разрядить обстановку:

— Не волнуйся, жениться не придётся.

Ответить он так и не успел, из глубин квартиры раздался мамин крик:

— Све-е-ета-а-а!

Пришлось бежать.

— Света! — со священным ужасом в голосе возвестила меня мама, стоило мне показаться на кухне. — У тебя в доме мужчина, а есть решительно нечего!

— Именно поэтому я и заказала доставку.

— О боги! — Надежда Ивановна схватилась за голову. — Что он теперь о тебе подумает?

— Там уже поздно что-либо думать, — флегматично заметил папа, явно отошедший от первого шока.

Я же пошла красными пятнами.

— Толя! — возмутилась мама, после чего вновь перевела своё внимание на меня. — Света, а насколько у вас всё серьёзно? Вы давно встречаетесь?

— Мама-а-а, — взмолилась я и поспешила ретироваться обратно к Исаеву.

Но матушка не была бы сама собой, если бы не попыталась оставить последнее слово за собой:

— Руки мойте, сейчас буду вас завтраком кормить.

Француз был уже полностью собран, с телефоном в руках.

— Там…

— Свет, я поеду.

Растерялась.

— Хорошо.

— Уже два часа дня.

— Угу.

Опять повисла неловкая пауза.

Пока я размышляла на тему, стоит ли мне извиняться перед ним, Исаев сделал шаг ко мне и тоже замер, явно не зная, что делать.

Словно наше утро требовало какого-то завершения, вот только какого?

Он сделал неясное движение вперёд, а я запаниковала и выставила вперёд руку для рукопожатия:

— Спасибо за всё. Рада была видеть.

Андрей неопределённо повёл нижней челюстью и, после которой заминки, таки пожал мне руку.

— Ага, я тоже.

На этом наше приключение можно было считать оконченным.

Француз вышел в коридор, сунул ноги в кроссовки и выскочил в подъезд, бросив через плечо:

— Анатолий Алексеевич, Надежда Ивановна, было приятно познакомиться.

Закрыв за ним замок, я отправилась убеждать родителей, что Исаев сбежал не из-за того, что я плохая хозяйка.