Когда с правками было почти покончено (как оказалось, в условиях стресса степень моей решимости возрастала и просыпалась находчивость) и довольная я уже перечитывала последний абзац, мой ноут решил сделать подлянку и перезагрузиться.

Я хоть и выматерилась, но раскисать не стала, будучи полностью уверенной в том, что сработает автосохранение, обычно текстовый редактор меня в этом плане не подводил.

Компьютер начал загружаться и… неожиданно не осилил, запустив цикл перезагрузки.

— Вот тебе здрасте, — нахмурилась я, ещё не до конца осознавая случившееся.

По чёрному экрану забегали белые буквы и символы, сообщавшие что-то о системной ошибке.

— Не смей! — уже порядком напряглась я и попыталась вернуть комп к жизни, дважды нажав на кнопку «вкл-выкл».

Ноутбук задумался, немного потарахтел и… выдал мне экран цвета ультрамарин вместо чёрного.

Вот здесь меня накрыло осознанием того, что мне полный… песец.

— Не-е-е-ет! — в голос закричала я. — Не-е-е-ет!

И начала усиленно тыкать по клавишам, надеясь, что хоть одна из них поможет реанимировать чудо китайской техники. Но все мои усилия были тщетны. Лишь борьба с острым желанием разреветься ещё немного держала меня в тонусе. Хотя носом я шмыгнула.

— Ну пожалуйста, ну пожалуйста, — упрашивала я ноут, пока он не погас окончательно. — Аа-а-а-а-а…

В порыве чувств я опять попыталась стукнуться головой о столешницу, но самым невероятным образом ударилась о что-то мягкое и тёплое. Как выяснилось позже — это Исаев решил спасти остатки моих мозгов от сотряса.

— Ты чего вопишь? — почти строго спросил он. А я была настолько расстроена, что даже никак не отреагировала на тот факт, что он стоял передо мной в одних трусах.

— Н-ноут умер… — слегка заикаясь и подавляя в себе рыдания, сообщила я, — а там рукопись… нужно было отправить ещё вчера! Всё пропало… он… уме-е-е-е!

Без истеричных ноток всё же не обошлось.

Андрей задумчиво поскрёб затылок, после чего строго велел:

— Отвёртки неси, будем реанимировать, — кивнул он в сторону ноута.

Я тут же бросилась в коридор за набором инструментов, но где-то на полпути пришла в себя и оторопело кинулась обратно:

— Слушай, а может быть, не надо?

Но было поздно, Исаев уже начал вскрывать мой компьютер при помощи кухонного ножа.

— Надо, Федя, надо, — процитировал он Шурика и… поддел заднюю панель ноутбука.

Я зажмурилась и рухнула на кухонный стол, вспоминая все известные мне молитвы.

— Ты всегда такая нервная? — не отвлекаясь от своего ковыряния в технике, поинтересовался Андрей.

Бросила на него мученический взгляд, уже начиная догадываться, какой же истеричкой выгляжу со стороны.

— На самом деле нет, — приложив усилие, взяла себя в руки. — Только когда чего-то очень хочу.

— А чего ты хочешь?

Ответила не сразу, призадумавшись, а хочу ли я по сути незнакомого человека посвящать в эту сторону своей жизни. Но решила всё же рискнуть, в конце концов, он сам всё увидит, если сможет привести комп в чувство.

— Я хочу, чтобы издательство опубликовало мою книгу.

Наверное, сказанное не совсем соответствовало его ожиданиям, ибо Исаев даже голову на меня поднял, приоткрыв рот буквой «О».

— О как! То есть ты книжки пишешь?

— Пытаюсь.

— И про что они?

— Ну… — в этой части всегда было непросто признаваться, хотя ничего плохо я точно не делала. — Можно сказать, что про любовь…

— А-а-а-а, — протянул он, расплывшись в довольной улыбке. — Это там, где нефритовый стержень, мужское естество и влажное лоно?

— Я смотрю, ты в теме, — не удержалась от подколки.

— А что? Я разносторонняя личность с богатым жизненным опытом.