К полудню пятого дня похода упряжка вышла к северо-западной границе леса. Перед бойцами раскинулось большое открытое пространство с редкими деревьями и кустами на всём его протяжении. Саша тщательно осмотрел местность в бинокль и заметил дома на пределе видимости и идущую к ним цепочку столбов. Определив своё местоположение по карте, он удовлетворённо хмыкнул. По небольшому холму и направлению телефонной линии вдоль дороги красноармеец Полухин вычислил, что упряжка находится рядом с большим селом. Тщательное наблюдение подтвердило его выводы: на фоне неба чётко вырисовывался шатёр церковной колокольни. Уклонение от намеченного курса было вполне приемлемым, но близость с крупным населённым пунктом внушала опасения: а вдруг там хозяйничает враг?

Тем временем на достаточно просохшей за прошедшие дни дороге возник пыльный след. Саша вгляделся в бинокль, чтобы опознать по возможности тип машины. И предчувствие его не обмануло: угловатые формы корпуса явно принадлежали немецкому полугусеничному среднему бронетранспортёру. Тотчас же в душе красноармейца возникла целая битва между отчаянной храбростью и трусоватой осторожностью. Первая просто требовала привести пушку в боевое положение и геройски уничтожить вражескую единицу бронетехники. Последняя же уговаривала его спрятаться в кусты, так как вообще без какого-либо практического опыта стрельбы из орудия шансы на победу были ничтожными, особенно по движущейся цели, да ещё из ствола на однобрусном лафете. К тому же на помощь обстреливаемым гитлеровцам запросто могло прибыть подкрепление из села неподалёку, и тогда уже сам расчёт пушки станет объектом охоты. Саша отдал предпочтение второму варианту, тотчас же уведя упряжку обратно в лес. В мыслях у него мелькнуло: Михаил Илларионович Кутузов тоже отступал, чтобы потом в подходящем месте и в нужное ему время одержать победу.

Сам того не зная, красноармеец Полухин открыл для себя принцип, высказанный древним мудрецом Сунь-Цзы: «Воины-победители» сначала ищут условия победы, а только потом вступают в битву; те же, что терпят поражение, сначала вступают в битву и только затем стараются победить». А до условий победы в том эпизоде было далеко, как до Луны.

Но одной осторожностью дело в свою пользу было не решить, и подтверждение тому последовало весьма быстро. Спустя ещё полтора дня похода надо было на время попрощаться с лесом, чтобы вдалеке от населённых пунктов пересечь открытый участок местности и переправиться через речушку. Здесь перед Сашей встал один очень важный вопрос, неприятный в случае любого ответа на него: когда двигаться – днём или ночью? С одной стороны, ночь скроет их от визуального наблюдения и поможет незаметно пройти опасный этап пути. А с другой стороны, какова будет скорость такого перемещения? Страшно подумать, что будет, если в темноте лошади попадут в какую-нибудь яму или расщелину. Луна вступила в фазу последней четверти, а это значит, что взойдёт она уже после полуночи, да и погода последние дни стояла облачная. Надолго ли в таких условиях хватит ресурса батареек карманных фонариков? Поэтому красноармеец Полухин решил рискнуть и за минимально возможное время совершить дневной марш-бросок до окрестностей брода. В его преддверии он дал отдохнуть и личному, и конскому составу упряжки. Вечером, за костром, бойцы разговорились даже больше, чем обычно, – кто знает, что их ждёт завтра?

«Когда мы были на войне, когда мы были на войне, там каждый думал о своей подруге или о жене», – слова из более поздней песни были вполне применимы к Саше или Илье. Бывший студент постоянно вспоминал о своей девушке Кате, с которой он познакомился два года назад в Русском музее. Сейчас она, должно быть, закончила последний класс десятилетки, чтобы потом поступить в педагогический и стать учительницей. Только на душе у Саши было тревожно: в последнем письме от неё упоминались бомбёжки Ленинграда и что она, вместе с бывшими одноклассниками и одноклассницами, помогала пожарным и служащим МПВО при ликвидации последствий воздушных налётов. Ему, конечно, было приятно, что его избранница была довольно храброй, но лучше бы ей во время вражеских атак на город не дежурить на крышах и не тушить «зажигалки», а находиться в бомбоубежище или, того лучше, где-нибудь в деревне в глубоком тылу.