Мысли заметались. Что, если Эллиот не ограничился обыском?

– Извините, вы ошиблись номером! – отрезала я и брякнула трубку на рычаг.

Сердце колотилось где-то в горле.

Я щедро плеснула себе успокоительного (кстати, стоит подновить запасы) и минут десять просидела, прислушиваясь к телефону. Он молчал, и я вздохнула с облегчением…

Честно говоря, я допоздна все ждала, что Бишоп не выдержит и явится лично. Руку даю на отсечение, что лейтенант оставил кого-то за мной присматривать. Я вся извелась – вдруг полицейские его узнают? Только этого сейчас не хватало!

Кажется, Бишоп понял намек и больше не беспокоил…

Утром меня разбудил грохот.

Кто-то колотил в дверь (звонок я на ночь отключаю).

Только недавно рассвело, и я со стоном накрыла голову подушкой. Да уймитесь вы наконец!

В дверь упорно продолжали стучать.

А что, если это кто-то из парней Бишопа? Иногда он присылал их с поручениями.

От этой мысли меня прошиб холодный пот, и сон как рукой сняло.

Набросив халат, я как была, босиком, сбежала вниз.

Сорвала крючок, распахнула дверь – и уставилась на Эллиота. Выглядел он паршиво – взъерошенный, небритый, в криво застегнутом плаще.

– Лейтенант, – сказала я недовольно и прикрыла зевок, – вы ополоумели? Что за манера с утра пораньше…

– Мисс Вудс, мне нужна ваша помощь! – перебил он резко.

– Опять работать червяком? – съязвила я. – Нет уж, увольте!

И попыталась закрыть дверь. Но Эллиот не дал – сунул ногу в щель и еще рукой придержал.

– Да погодите вы! – темные глаза мрачно сверкнули. – Лили убили. Лили Брайс, понимаете?

Глава 2.

Чтобы не упасть, я вцепилась в дверной косяк.

– Как… убили?

Эллиот неожиданно слегка смутился.

– Точнее, я в этом верен, хотя выглядит как суицид.

Я сглотнула, переступила босыми ногами и предложила:

– Заходите, лейтенант!

Середина марта – не лучшее время, чтобы болтать на крыльце в одном тонком халатике. К тому же с неба начало накрапывать.

Эллиот не заставил себя упрашивать. Вошел, бросил шляпу на столик и проговорил сумрачно:

– Девушку нашли утром. Наш доктор считает, что умерла она до полуночи.

– А ваш доктор умеет считать? – съязвила я, пальцами расчесывая волосы.

– Мисс Вудс, – Эллиот посмотрел на меня с упреком, – доктор Блейз плохо разбирается в ваших зельях, но в остальном он очень хороший врач. Кстати, именно он заподозрил убийство.

Усталость очертила вокруг угольно-темных глаз сеточку морщинок.

М-да, а ведь ему уже за тридцать. И до сих пор лейтенант? Загадка.

Впрочем, это уж точно не мое дело.

Я отошла в сторону и принялась варить кофе.

На душе было муторно. Бедная Лили!

– Так что там подозрительного заметил ваш доктор? – поинтересовалась я, поставив перед Эллиотом чашку.

Он благодарно кивнул.

– Спасибо. На теле Лили имеются странные следы. Похоже, ее заставили выпить яд.

– Следы? – переспросила я. – А это не Рейстед? Я имею в виду, что он не брезговал насилием.

Эллиот остро на меня посмотрел.

– Откуда вы знаете?

Я поморщилась.

– Он плохо с ней обращался, вы сами видели. И я замечала синяки. Пару раз. Хотя она, конечно, говорила, что упала с лестницы.

– Вы хорошо ее знали? – лейтенант отхлебнул кофе.

К чему это он ведет?

– Не очень, – пожала плечами я. – Я изредка заходила поболтать. Когда Рейстеда точно не было дома.

Эллиот отставил пустую чашку.

– И давно вы виделись в последний раз?

– С месяц назад, – припомнила я и поперхнулась кофе: – Вы что, опять меня подозреваете?

Спокойно, Эйлин, дыши глубже!

Эллиот покачал головой. Под его внимательным взглядом мне стало не по себе.

– Послушайте, лейтенант! – я со стуком отставила чашку. – Мне жаль Лили. Но я не понимаю, почему вы пришли ко мне.