Естественно ни о каких брендовых вещах на его полках и вешалках даже речи идти не могло. Да я никогда за ними и гонялся. А вот одеться более-менее дешево там можно было вполне. К тому же с наплывом посетителей в такой мороз проблем возникнуть тоже было не должно.

За последние полтора года из вещей я купил себе только те самые дорогие кроссовки. Остальное в моем гардеробе было старьем. К тому же, после начала посещения спортзала моя фигура заметно изменилась. Так что большая часть этих вещей сейчас была мне не по размеру.

На следующее утро, после зарядки во дворе и водных процедур, я пришел на кухню завтракать. Мама к тому моменту еще не ушла. Узнав о моих планах на текущий день, она сильно обрадовалась. А после наказала зайти проведать Свету и принести ей домашней еды, которую она естественно приготовила сама.

Пообещав сделать это, я отправился одеваться. Честно говоря, даже когда моя психика все еще была в порядке, мне не нравилось ходить по вещевым рынкам и торговым центрам.

Это занятие сильно меня утомляло. Я просто всегда брал то, что нравилось, мерял, и если подходило, сразу покупал. Никакой дилеммы, взять то или это передо мной никогда не стояло.

Добраться до магазина удалось без приключений. Внутри, как я и думал, находились всего лишь несколько семей, да пара одиночных покупателей. Они были увлечены просмотром гигантского количества ширпотреба и совершенно не обращали на меня внимания.

Походив между рядов с вешалками, я выбрал для себя несколько джинсов, пару парадных футболок и столько же для ношения дома вместе с шортами. Весеннюю куртку из кожзама, так как зимняя мне все еще была впору. Кардиган, рубашку и еще одни кроссовки. В итоге на все эти покупки у меня ушло чуть больше двенадцати тысяч.

Самой дорогой оказалась куртка, она стоила три с половиной. Даже кроссовки стоили дешевле. Причем именно их я рассчитывал носить после схода снега. А дорогие по-прежнему использовать для бега и занятий спортом. Так как они были очень удобными и хорошо разношенными.

Доставив покупки домой, я забрал из холодильника приготовленный мамой лоток с едой и отправился к Свете. Несмотря на обеденное время из дома по соседству раздавались пьяные голоса.

Видимо Павел Михайлович, отец Лены, решил пригласить отпраздновать Новый Год своих собутыльников. А возможно они и не заканчивали это делать еще с ночи первого числа. С мыслями о том, откуда у подобного контингента все время берутся деньги на алкоголь, я добрел до остановки и на автобусе поехал к госпиталю, где лежала Света.

Перед этим сама пациентка была мной предварительно предупреждена. Так что мой приход не стал для нее неожиданностью. Зайдя в палату, я увидел, что на полу рядом с кроватью девушки валялось довольно много использованных салфеток.

– Привет! Ты вроде бы говорила, что к тебе приставили сиделку. Она совсем не убирается?

– Убирается, конечно. Эти я использовала за первую половину дня, а она делает уборку вечером, после закрытия посещений, – покачала головой девушка.

Ее вид немного улучшился, но настроение все равно оставалось странным. Видимо ей продолжали давать обезболивающее. После двухчасовой беседы со Светой я узнал, что в семейном плане у нее ничего не изменилось. Ее родители так и не решились сократить свой отпуск, ради того, чтобы проведать собственную дочь.

Бывший парень тоже больше ее не навещал. Кроме меня, и нескольких подруг из педагогического колледжа, у девушки посетителей за эти несколько дней госпитализации не было. Мне даже стало ее как-то жалко.