На столе еле чадила небольшая свеча, оставленная в каком-то подстаканнике, практически не давая света. Но я заставила себя встать, взять ее и поднести к зеркалу.

– Кто же этот Генри, что может так со мной обращаться? – я смогла разглядеть свое лицо и, отвинтив крышечку мази, зачерпнула пальцем, нанесла на полосу от удара на лице и рану на виске.

– Действительно чудо… – шрам на глазах исчезал, но мази было катастрофически мало.

Осмотрев исполосованные руки, которые не скрывали порванные рукава, поняла, что оставлю мазь на экстренный случай. Спрятав баночку в карман, я налила из кувшина воды в таз и ополоснула лицо. Найденной ветошью, заменяющей полотенце, вытерлась, не трогая мазь на лице. Гребень с обломанными зубцами нашелся рядом, им я смогла привести себя в более-менее нормальный вид.

Взяв огарок, подошла к двери, почему-то страшась выйти за нее. С краю стояла обувь, напоминавшая сабо, но сделанные из куска дерева, обитого кожей. Оглянулась на комнату. Что-то не верится, что это мое жилище. В том, что я живая и попала в юное тело, сомнений не осталось. Книги о попаданках я любила, читала…

Но почему у меня все так плохо?

Где мой принц-дракон, богатое приданое и дом, полный слуг?

Что-то мне не хочется, чтобы меня опять били…

Неужели меня некому защитить? Где родители, друзья, жених…

Тихо шла по коридору, пытаясь не стучать обувью и не совсем понимая, куда вообще бреду. Хотелось есть…

Наверное, тело само помнило дорогу, поэтому я быстро обнаружила приоткрытую дверь в кухню. Заглянула внутрь, обнаруживая старика, спящего на лавке.

На столе стоял поднос с чем-то, накрытый тканью. Тихо подошла и приподняла краешек ветоши, явно какие-то остатки…

– Встали? Хорошо, что господа отдыхают, да и ночь на дворе. Не видят вас… – старик хотел было встать, но я пожалела его.

– Лежи! Я сама налью! – нашла кружку и, взяв ветошь, налила себе с большого и тяжелого чайника настоя из трав.

Села за стол и накинулась на остывшее овощное рагу без грамма мяса и куски полузасохшего пресного хлеба. Только голод сейчас заставлял есть эту невкусную еду…

Хлеб был сделан из муки плохого качества, не выдержан до конца, тесто клеклое и сырое внутри. А рагу – просто безвкусное месиво овощей, соли нет, специй или зелени тоже…

– Расскажи мне, кто я, кто эти люди, что позволяют так вести себя со мной… Я все забыла…

– О-хо-хо, вас бы в город к лекарю! – пожалел старик. – Родители ваши как ушли в мир иной, так ваша сестра и вернулась в дом как опекун! А вам бы замуж и долой иго троллье… Изведут они вас!

– Замуж? И почему троллье? – не могла связать одно с другим. – Сколько мне лет?

– Двадцать один этой весною стукнуло! Но законы мира таковы, что дева, пока не замужем, не может быть одна. Должен быть опекун! А тролль… лорд Генри он и есть! – старика ощутимо тряхнуло.

– Ладно… И где мне взять мне мужа? – заинтересовалась перспективой.

– В город надо… А вот как? Вас же не выпускают из поместья!

– Засада… А что-то еще можно узнать обо мне, о семье?

– Дык вы же обучены грамоте, почитайте в книгах, все в кабинете у вашего покойного батюшки, они остались нетронутыми! Никому не нужны. Как сказала леди Клэр, только на растопку, не представляют ценности! А кабинет там, дальше по коридору и на второй этаж, самая первая дверь. Мимо не пройдете!

Я видела, как он устал, его глаза даже не открывались… Я тихо доела, выпила настой и, взяв посуду, пошла искать на кухне мойку. Но крана и раковину я не обнаружила, только таз с немытой посудой, ведро воды и тряпки, сушившиеся на веревке возле печки. Налила воды и добавила горячей из кастрюли на печи. Быстро перемыла все, перетерла, и сложила на столе.