Дёрнуло снова и она снова ахнула, беспомощно хватая ртом воздух.

Дракон тяжело дышал, глядя не неё. Он по-прежнему не касался её и это было почему-то волнительнее всего. По её жилам бежал сладкий ток, а собственные зрачки в отражении в глазах дракона растеклись, затапливая всю радужку. 

- О боже, это… Это… - пролепетала она, но не смогла закончить. Внизу снова дёрнуло и невероятное ощущение вдруг расширилось до сладкого спазма. Такого сильного и многогранного, что тело затрясло в каком-то немыслимом ритме.

Хлынувшее по венам удовольствие было исступлённым, лихорадочным, всесокрушающим!

На какое-то время Флора просто перестала существовать, исчезла, растворилась в переливах тысяч взрывающихся радуг, превратилась в наполняющее мир сияние, запульсировала в едином ритме со всем живым…

Значит, вот оно! Вот чего она ждала каждую ночь, вот к чему вела её наваливающаяся во сне тьма… Только раньше она всегда просыпалась, а вот сейчас всё так по-честному, так по-настоящему…

По-настоящему ли?

Флора пришла в себя от ощущения властных горячих губ на своих губах, как каждую ночь, во сне, чей-то язык безжалостно исследовал её рот, и сладкие искры, бегущие по венам, наполняли тело лёгкостью, безмятежностью, жаркой, волнующей негой… Сильные руки обнимали за талию, вжимали в твёрдую рельефную плоть. Флора совершенно не ощущала под собой ног, но под руками… под её пальцами перекатывались чьи-то литые мускулы…

Она всхлипнула, застонала, упёрлась ладошками в мускулистую грудь… И в тот же миг её отпустили.

- Не злись, малышка, - хрипло прошептал дракон, склоняясь над ней и целуя в макушку. - Я помню, что обещал не касаться тебя, но даже камень не устоял бы рядом с тобой… Ты слишком красива. Слишком… совершенна.

Он потянулся к её губам снова, и, коротко поцеловав, сказал:

- До встречи, итаи. В восемь. Нам о многом нужно поговорить…

Флора помотала головой. До неё с запозданием доходило произошедшее.

Но дракон не рассердился.

- Это не обсуждается, итаи, - сказал он и добавил мягче: - Тебе не следует меня бояться, моя малышка.

Флора снова помотала головой, закусив губу.

- И это тоже не обсуждается, - сказал дракон, улыбаясь. - Ты - моя.

- Ну это как-то уж слишком, - слабым голосом проговорила Флора ему вслед.

11. Глава 9

На дрожащих (если не сказать - подкашивающихся) ногах, с пылающими щеками и распухшими губами Флора ввалилась в аудиторию. Естественно, опоздала!

Но на смену стыду и чувству вины успела прийти злость.   

Это всё этот мир виноват.

Точнее, эта чешуйчатая троица!

Раньше она не была такой… Никогда не была! Конечно, ей нравились ребята в школе, а потом в универе. Помнится, когда Баранкин однажды нёс её рюкзак на глазах у всех, хотелось и вовсе пуститься в пляс, даром, что ногу подвернула и больно было - жуть (собственно, поэтому Баранкин и взял рюкзак, пожалел «нескладёху», как сам же её назвал, несмотря на насмешки) … Но как-то её симпатия дальше молчаливого разглядывания издали не заходила. Один раз, правда, само-собой как-то получилось, нарисовала Шпаковского, простым карандашом, в тетрадке по математике…

Математичка, заставшая её «за преступлением» брызгала слюной, называла порочной и легкодоступной, при всех! И при этом размахивала злополучной тетрадью, как флагом. Целую отповедь прочитала, о том, что уважающая себя девушка никогда за парнями бегать не будет… Скандал тогда был жуткий. Шпаковский ещё при всех дурой её назвал... Флора неделю в школу не ходила. Отсиживалась в сквере, мёрзла. Зато после того случая и без того робкий интерес к парням у неё как отрезало. Правда, чего уж душой кривить… отряд не заметил потери бойца. На щуплую угловатую «нескладёху» в очках и с двумя тонкими хвостиками особо и не смотрели.