Маркин шевельнул губами.

– Что? – оживился Седой. – Что говоришь, Паша?

– Нет у меня твоих людей на подсосе, Седой... – просипел Маркин. – Ты почему... такой тупой?.. Это же... личный сыск... Седой... Личный сыск и мозги...

– Черт! – Седой услышал не то, что ожидал. – Это ты тупой, Маркин!! Ты!!! Я закопаю этого стукачка, а ты будешь жить!! А так получится наоборот! Пройдет неделя, я все равно этого гада вычислю, и он вслед за тобой отправится! Так стоит ли игра свеч?!!

– Ты не там ищешь... – Маркин хотел сказать еще что-то, но из его нутра выпрыгнула и скатилась на грудь густая струйка крови.

– Вот упрямый ублюдок! Хан!! Вставляй свою железную херню в станок! Кто из нас бывший токарь, я или ты?! А ты что стоишь?! – Последний вопль Седого был обращен уже к Бузе. – Держи это ментовское тело, чтобы не сваливалось!..

Через минуту, вставив кусок арматуры в барабан и затянув его обрезком трубы, Хан включил мотор...

Видя, как к его плечу приближается стремительно вращающийся рифленый штырь, Маркин затрясся и сжал в кулак здоровую руку...

Через несколько секунд они остановились. Одежда всех троих была залита кровью и напоминала робу мясников. Хан с Бузой оттащили Маркина от барабана и уложили в прежнее положение. Заработавший станок оживил в моторе масло, и теперь в воздухе, помимо сырого запаха резаного мяса, пахло еще сгоревшим автолом.

Опер лежал и косил глаза на разбитое арматурой огромное отверстие в своем плече.

– Господи боже...

– Больно? – справился Седой. – Паша, еще есть шанс. Я тебя потом даже до больницы довезу. Но оставлю на крыльце, ты уж извини. С врачами объясняться как-то не хочется.

– Седой!!

Этот крик прокатился по цеху, и никто из присутствующих, увлеченных делом, сначала даже не понял, откуда он происходит.

– Седой!

На входе в цех стоял водитель «Мерседеса» и держал в руке трубку мобильного телефона.

– Тебя Нечай спрашивает!

Звонил представитель Кемеровской братвы, и отказаться от разговора с ним было бы для Седого неприлично. Для бесед с ним, Седым, Нечай всегда находил время.

– Ладно, покурим пока. Хан, Нечай будет интересоваться рыночными делами, так что ты будешь нужен мне для разговора. Буза! Вставь парню в рот сигарету, пусть покурит. Если решит поговорить – зови.

Через секунду в цехе стало тихо. Полной тишине мешало лишь прерывистое дыхание Маркина. Буза стоял напротив него с пачкой сигарет в руке и не сводил глаз с окровавленного тела. По его щекам, словно наперегонки, бежали две струйки пота...

– Дай... сигарету...

Дрожащими пальцами Буза стал лихорадочно рыскать пальцами в пачке. Пальцы искали сигарету, а глаза продолжали смотреть на оперативника.

Маркин поднял на него остекленелый взгляд.

– Я не мент... Запомни номер московского телефона... Позвонишь и скажешь, что картина у человека по фамилии Полетаев. Седой вышел на него, поэтому пусть поторопятся...

– Какая картина??

– Не перебивай... – Опер огорченно поморщился – то ли от боли, то ли от того, что уходит драгоценное время. – Я не мент, парень...

Буза застыл с сигаретой в руке.

– Ты не бандюков мне сдавал... Ты картину искал... – Маркин терял последние силы.

– Кто ты?! – Недоумение, застывшее на лице Бузы, можно было назвать разочарованием. – Какую картину?..

– Им я тебя не сдам, но у моих ты на примете... Потому не говори, что был здесь, иначе порвут... О тебе в «конторе» знают, поэтому сильно не бегай... Лучше сам приди.

Конец ознакомительного фрагмента.